Боже, как я жалок, что подозреваю даже птицу.
А затем послышался оглушающий рев байка. Тот еще движок. Было слышно, как быстро переключались передачи, когда водитель давил на газ. Да, кто-то знал, что такое хорошая езда. Звук становился громче и громче.
Черт, приятель, поставь новый глушитель.
Так он думал, пока мотоцикл с ревом не въехал в переулок. Языки пламени, нанесенные по индивидуальному дизайну, развевались на глянцевом черном покрытии сверкающей 2000 Honda F6C Valkyrie, ее утробный звук говорил о дикой необузданной мощи.
Водитель был одет в объемный черный пуленепробиваемый костюм и черный, как смоль шлем. Единственным светлым пятнышком оказался широкий серебряный браслет от запястья до локтя, подходящий к серебристым полоскам на байкерских ботинках.
Посмотрев на Фанга, водитель переключился на нейтралку и двигатель затих.
— Ты мог бы убежать.
— Я не убегаю от дерьма.
Заглушив мотоцикл и поставив его на подножку, мужчина встряхнул головой и свесил ногу.
— Как хочешь.
Затем Фанг услышал это…
Звук, который преследовал его каждую минуту, проведенную в Низшем Мире. Тот самый звук, от которого кровь стыла в жилах. Этот звук невозможно было ни с чем перепутать, он разжигал ярость, бурлящую внутри волка.
Это был гомон Жнеца.
Не одного.
Многих.
Тяжелый комок страха наполнил желудок. Фанг думал, что все эти сражения остались позади. Было ясно, что новый знакомый не только узнал их. Он готовился сразиться.
— Кто ты?
— Зик.
Он протянул руку, и мотоцикл превратился в яркий огромный меч, подобного которому, Фанг ранее не видел.
Ворон слетел с ограды. Долетев до Зика, он превратился в женщину, одетую в обтягивающий кожаный комбинезон, корсет и длинное черное пальто. Ее короткие черные волосы были гладко зачесаны и обрамляли идеальные черты лица с угольно-черными глазами.
Изящная и смертоносная, она была потрясающе красивая.
Женщина вытянула руки вниз, и они покрылись когтями и доспехами.
Зик взглянул на нее через плечо.
— Это Равенна, и это твой последний шанс смыться отсюда, пока еще есть время.
Фанг покачал головой.
— Я останусь.
Равенна недоверчиво посмотрела на него.
— Ты идиот, волк. Я бы смылась, если бы могла.
Как только появились Жнецы, разверзся настоящий ад. Они появлялись отовсюду: выплывали из кирпичных стен, из земли под их ногами. Их было минимум два десятка, хотя было трудно разобраться. Они атаковали единым целым, используя обычную тактику: ошеломить противника, свалить на землю и разорвать его на кусочки.
Фанг достал меч, не тот, который дал ему Торн, а другой.
— Я смогу их убить?
Зик проткнул одного, потом ударил в спину другого. Он широко размахнулся и снес голову третьему одним ударом.
— Абсо-бл*ть-лютно!
Первого Жнеца Фанг раскроил пополам. Короткий вскрик и Жнец повалился на землю, в это время следующий напал со спины. Равенна перехватила его.
— Не меняй формы, — предупредила она, поворачиваясь. Это не входило в его планы. Волком он не мог их укусить, оставалось только бежать.
Но на этот раз он хотел видеть их мертвыми. Месяцы, когда он был заперт в аду, когда его постоянно травили и драли когтями, подстегивали его гнев. Он желал мести, и сейчас мстил каждому Жнецу, который попадался ему. Он вскинул руку, намереваясь разнести демона, но Равенна перехватила его руку.
— Это сделает их сильнее. Только рукопашная.
Хорошо, что она предупредила его прежде, чем он совершил ошибку.
Спасибо сволочь Торн.
Фанг пнул ногой следующего, а Зик заколол другого. Их число, казалось, увеличилось вдвое за несколько минут, как будто они позвали подкрепление. Все это происходило до тех пор, пока Равенна не издала пронзительный крик.
Желая завыть, Фанг свалился на мостовую, когда боль пронзила его голову. Это было мучительно. Не он один почувствовал это. Крича, Жнецы начали отступать, пока совсем не исчезли.
У Фанга в ушах звенело, он поднялся и зарычал на девушку, желая снести ей голову.
Зик стянул свой шлем и посмотрел на него. Стало понятно, он чувствовал себя так же. Из-за шлема и пота волосы спереди торчали в разные стороны, остальные ниспадали на плечи. С двухдневной щетиной он выглядел смертельным, не смотря на почти ангельскую красоту его лица. Прижав руки к ушам, он уставился на Равенну.