Фанг упер руки в бока.
— Я все-таки не понимаю, как оказался втянутым во все это.
Равенна сочувственно потрепала его по плечу.
— Последний Малахаи замешан в этом, самые древние темные силы снова объединяются, чтобы овладеть миром. Наши воины снова собираются для войны, а ты, мой друг, угодил прямо в центр сражения.
— Я просто пытался защитить Эйми.
— Именно это чувство погубило многие хорошие души.
Фанг понял только одно: он кардинально испоганил свою жизнь. И все это потому, что ему нужна была медведица. Он сыграет в ящик, желая Эйми.
— Так Торн — зло? — спросил он Зика.
— Он сын одной из самых темных сил, которых ты знаешь. Его отец был доверенным борцом за добро, пока не отвернулся от света. В отличие от отца, Торн сопротивляется этому искушению почти постоянно. — Зик устало вздохнул. — В конце концов, мы точно не знаем. Известно, что многие из его армии отворачивались от него и были убиты обычно после совершения такой же ошибки, какую сделал ты, убив Фрикса. Когда демон убивает одного из Адских Гончих, он становится более сильным и его труднее убить. Что наталкивает на вопрос, специально ли Торн не предупреждает своих людей о демонах, чтобы те стали еще сильнее для своего папаши? Или он просто такой рассеянный?
Равенна издала иронический смешок.
— Или, как я подозреваю, он просто бахнутый извращенец, любящий игры разума.
Фанг хотел бы получить ответ на свой вопрос.
— Держу пари, если бы я спросил…
— Ты бы получил такой же ответ, какой получаем и мы. Он или впечатает тебя в стену или поджарит. — Зик ухмыльнулся. — Что касается огня, это очень больно, кстати. Не знаю, что у этого ублюдка в руках, но я не встречал ничего, что бы так сильно жгло. Для заметки, лучше будь на его стороне.
Отлично. Просто здорово. Быть на стороне того, кого породило абсолютное зло.
— Таким образом, мое положение здесь не лучше, чем в Низшем Царстве.
Равенна рассмеялась.
— Ты сумасшедший? Конечно лучше. Ты можешь спать, не боясь, что тебя убьют, к тому же здесь стоящая еда. Но на твоей спине висит вывеска «попади в десяточку». Демоны повсюду объединяются, и ты для них очень лакомый кусочек. Одержимый Вер-Охотник… Тебе повезло, что я не пытаюсь убить тебя.
Фанг проигнорировал последнюю реплику.
— Ну и как мне избавиться от этого?
Зик почесал подбородок.
— Мое начальство не особо делится со мной информацией. Мы можем попробовать возродить Фрикса, вытащив его из тебя, но будет очень больно и не факт, что сработает. Это так же может убить тебя. Или мы можем найти ту, которая вызвала его, и разорвать связь, которую она использовала. Это должно уничтожить эту тварь.
— Почему Торн не сказал мне об этом?
— Я сказала тебе, что мы не знаем, на чьей он стороне. Или он хочет, чтобы демон поглотил тебя, тогда он станет сильнее, чтобы сражаться с нами. Или он хочет, чтобы ты стал сильнее, чтобы сражаться с ними. До тех пор пока мы не знаем, кто победит Хороший Фанг или Плохой, он ведет опасную игру.
— Лично я хочу избавиться от демона. Как мы найдем его заклинателя?
Равенна приподняла бровь.
— Мальчик, мы в Новом Орлеане. Ты можешь представить, сколько здесь людей, которые могли это сделать?
— Ну, — произнес Зик — Есть еще третий способ.
— Например?
— Настолько хороший и самоотверженный поступок, что он выбьет демона из тебя.
Фангу понравилась последняя идея. По крайней мере, здесь была вероятность, что это сработает и не убьет его. Наверное.
— Что это может быть? Спасение младенца?
Зик пожал плечами.
— Не знаю. СМС не уточнили деталей.
— СМС?
— Сильные Миры Сего. — Ответила Равенна за него.
— Отлично. Ну и что мне делать? Просто болтаться, надеясь, что демон покинет меня, или, что его заклинатель случайно кинется под колеса моего мотоцикла?
Равенна зловеще усмехнулась.
— Пристегнись, малыш. Дорога будет ухабистой.
— Спасибо, женщина. Но лично я, хотел чего-то более определенного.
— Это лучшее, что мы можем сейчас сделать. Извини.
Извинение? Это было последнее, что Фанг хотел услышать.
— Ты упомянул Малахаи. Что это?
Зик провел ногой по пыли, оставшейся после сжигания Жнецов.
— Самое простое объяснение — думай о них, как об армии падших ангелов. Демонические, безжалостные, способные разорвать на кусочки все, что попадется у них на пути.
— Но ты сказал, что остался только один.
— Было такое время, когда было две армии. Сефирии, которые сражались за добро и Малахаи, которые были воплощением зла. Сейчас у каждого из них осталось по одному. Последний из Сефирии пленен, а последний из Малахаи исчез. Мы считали его мертвым, пока несколько месяцев назад не случился разрыв эфира.