Не смотря на ее счастье, эти слова отозвались болью, когда Эйми осознала, что ее родная семья никогда не будет так счастлива за нее.
Это было так несправедливо.
Но она не позволит этому испортить свою радость. По крайней мере, именно так она сказала себе. Правда, однако, была иной. Не важно, что случилось, ее семья была ее семьей и она хотела, чтобы они были с ней.
Их отсутствие отзывалось болью глубоко в ее сердце, но она отказывалась показывать это остальным. Они были рады за нее и она была так благодарна им, что слова не могли передать даже малой части того, что она чувствовала. Так она и сидела там, сдерживая слезы, когда Вэйн и Брайд открыли шампанское.
Даже Фьюри, когда вернулся, был взволнован. Он поцеловал ее в щеку и пожал руку Фангу.
Эйми извинилась за себя перед ними и пошла в ванную. В тот момент, когда она осталась одна, она закрыла дверь и перенеслась в переулок позади Санктуария. Там было абсолютно темно. Так устрашающе. Она взглянула вверх на фонарь, который всегда был ненадежным, даже в лучшие ночи.
Когда Грифф придет, чтобы починить его?
Скучая по своей семье, она подошла к двери, чтобы открыть ее, но остановилась.
Они не будут счастливы. Слезы наполнили ее глаза. Она хотела забежать внутрь и сказать своим родителям, чтобы они рассмеялись и поздравили ее так, как ее отмеченных братьев. Она хотела, чтобы Дев и Реми и все остальные тоже поздравили ее.
Этого никогда не произойдет.
Иди домой.
Единственная слеза скатилась по ее щеке. Это был ее дом…
Но больше нет. Это никогда не будет больше ее домом.
Ее дом был с Фангом, как с ее парой. Заставляя себя отпустить дверную ручку, она отступила назад и краем глаза заметила что-то розовое.
Подойдя, она почувствовала, как сердце пропустило удар. Это была их официантка Тара. Как и в случае других убийств, в которых полиция пыталась обвинить Фанга, она была полностью обескровлена.
Но у нее все еще была ее душа…
Ее дыхание стало прерывистым, она направилась к двери, и только тогда почувствовала присутствие зла в переулке рядом с ней.
Кто-то спросил:
— Ты в самом деле считаешь, что можешь прервать нас и дальше идти своей дорогой?
Из темноты вышел не один, а целая армия демонов.
Глава 30
Фанг смеялся с Вэйном, когда почувствовал неприятный холодок, прошедший по позвоночнику. Холодок, заставивший все его инстинкты насторожиться.
Почти мгновенно он понял, что это значит.
— Эйми в беде.
Фьюри изогнул бровь, будто издеваясь.
— В ванной? Что с ней случилось? Съела что-то не то?
Он одарил Фьюри жестким взглядом.
— Нет. Она в Санктуарии.
Вэйн нахмурился.
— Что?
— Должно быть, она перенеслась туда, чтобы увидеться со своей семьей, — не желая тратить больше ни секунды, пытаясь объяснить все своим недогадливым братьям, он перенесся сам и нашел ее в переулке, окруженную демонами, пытающуюся отбиться от них палкой.
Их было не меньше двух дюжин, они все прибывали, тут же кидаясь в атаку. Было ощущение, словно кто-то открыл портал в ад.
Фанг встретился с ее решительным взглядом, и материализовал свой меч, чтобы сразиться с ними.
— Иди внутрь.
На этот раз она не стала спорить.
— Я позову на помощь.
Убедившись, что она невредимой покинула поле боя, Фанг встретил наступающих демонов высокомерной усмешкой.
— Готовы потанцевать, отбросы? Пришло время убивать.
Эйми вбежала в бар, где были Дев, Рем, Кольт и Рен вместе с ее отцом. Они все уставились на нее, словно она была привидением.
— Что ты делаешь здесь? — спросил Papa.
Эйми пыталась успокоить свое дыхание, когда почувствовала, как пот катится по ее спине. Все ее тело трясло после боя, из которого она только что вышла, и она была уверена в том, что ее метки Стража были видны на ее лице, особенно учитывая то, как Реми смотрел на нее, но у нее не было ни времени ни сил беспокоиться об этом.
— Тара погибла. Фанг снаружи в переулке, окружен демонами. Ему нужна помощь. Сейчас!
Дав бросился вперед, однако резкий голос Maman остановил его.
— Волк ничего не значит для нас. Они объявили нам войну, когда стали причиной, по которой Савитар отозвал лицензию. Мы не станем ему помогать. Пусть его забирают демоны.
Эйми изумилась, а затем разозлилась. Ярость охватила ее, когда она обернулась к своей матери.
— Он может ничего не значит для тебя, Maman, но он моя пара, — она держала руку перед своей матерью, показывая метку Фанга. — И если никто из вас не поможет ему, то я сделаю это сама и я никогда не прощу вас за это.