Солдаты армии Гарибольди дружно собирали манатки.
Предстоял массовый забег на длинную дистанцию.
Кому драпать до Мессины, кому и дальше - аж до Турина...
Но в эту панику вдруг врезались танки Эрвина Роммеля!
* * *
В то, что Советский Союз рано или поздно собирается нападать на Германию, в это Фридрих Паулюс никогда не верил (ни в кабинетах Цоссена, ни в домашнем кругу он таких подозрений никогда не высказывал - факт известный). Сейчас его, завершившего план "Барбаросса", угнетали совсем иные сомнения, и он решил повидаться с генерал-полковником Людвигом Беком...
Бек, предшественник Гальдера, смирился с аншлюсом Австрии, но после захвата Чехословакии пришел к выводу о неизбежности краха Германии в ближайшем будущем. "Чтобы разъяснить будущим историкам нашу позицию, я, как начальник генерального штаба, официально заявляю, что отказываюсь одобрять национал-социалистические авантюры (фюрера). Окончательная победа Германии невозможна", - с такими-то вот словами Людвиг фон Бек - фигура в общем-то трагическая! - и уступил свое кресло Францу Гальдеру.
Паулюс хотел повидаться именно с Беком, а тот, хорошо информированный, встретил его неприязненно:
- Мне, честно говоря, не по душе ваша игра с Востоком. Не стану приводить хрестоматийный пример Наполеона, лучше напомню слова Фридриха Великого: "Всякая вражеская армия, осмелившаяся проникнуть до Смоленска и далее, безусловно, найдет себе могилу в русских степях..."
Паулюс наивно аргументировал свою защиту:
- А что имел тогда король? Кавалерию двух алкоголиков Циттена и Зейдлица? Теперь же, в век моторов, гладкие степи как раз и являются лучшим рельефом для развертывания танков в самую глубину стратегических направлений.
Казалось, Бек был знаком с планом "Барбаросса":
- Я не знал, Паулюс, что вы готовитесь в новые Шлиффены! - с ядом на устах произнес он. - Но и Шлиффен оказался в дураках, ибо не учел наличия второго фронта. - Бек вдруг заговорил об узости доктринерского мышления профессионалов-генеральштеблеров, считающих войну наивысшей формой человеческого самоутверждения. - Односторонность такого мышления, Паулюс, может завести вас в степях очень далеко... и даже не в ту сторону! Я всегда ратовал за усиление вермахта, но пора бы немцам подумать, что армия не обязательно должна служить только войне. Не забывайте и о личной ответственности каждого полководца.
Паулюс не ожидал такого "благословения", ради которого, кажется, и явился к отставному стратегу.
- Простите. Если приказ дан, я его выполню.
- Даже если он преступен? - усмехнулся Бек.
- Однако - преступен и тот, кто не исполнит приказ высшего командования, - возразил Паулюс. - Из этой альтернативы образуется колдовской круг, из которого нам, военным специалистам, уже никогда не выбраться.
- Но я-то, - воскликнул Бек, - я выбрался!..
Паулюс молча откланялся, и они расстались. Дома Паулюс застал барона Кутченбаха.
- Вы чем-то встревожены? - заботливо спросил зять.
- Может быть. После разговора с Людвигом Беком остался на душе скверный осадок, как в кружке с дурным пивом. Стоит ли так жестоко морализировать, если развитие боевой техники уже давно перечеркнуло все христианские добродетели Гаагской и Женевской конвенций? Я совсем не думаю, что мы придем в Россию как спасители, а русские не встретят нас как великие гуманисты... Наши древние боги всегда алчут крови!
Беседа же с Беком долго не забывалась и будет мучить Паулюса даже в России - за колючей проволокой лагеря No 27. Не это ли порицание фон Беком его, автора плана "Барбаросса", через три года и заставит Паулюса шагнуть к микрофону московского радиовещания, чтобы сказать всем немцам:
- Внимание! Это говорю я, фельдмаршал Фридрих Паулюс, которого в Германии объявили мертвым...
13. А теперь можно танцевать
Коричневая чума расползалась по миру - как злокачественный лишай. В марте немецкие войска уже хозяйничали в Болгарии, Антонеску расквартировал в Румынии 20 германских дивизий, в Финляндии немцы вели себя как дома; маршал Маннергейм даже отменил в стране "сухой закон" - ради приятных союзников, желающих выпить и закусить копченой салакой. Гитлер направил армию в Грецию, дабы выручить разбитого там эллинами Бенито Муссолини. Паулюс в это время горячо одобрял нападение на Югославию, связывая его (хотя бы теоретически) с предстоящим вторжением в пределы России. "Нашими целями в данном случае, - писал он, - было прежде всего иметь свободным свое правое плечо, когда мы нападем на Россию..."
Гитлер распорядился выделить дивизии для дуче в Албании:
- Без нас ему даже с янычарами не справиться...
Наверное, в Москве уже обратили внимание, что штабы армий Теодора фон Бока и Ганса Гюнтера фон Клюге разместились в Познани и Варшаве; пока эти фельдмаршалы держали войска подальше от рубежей СССР, чтобы Москва не слишком-то волновалась. В это же время, громыхая газами мощных выхлопов, включив боевые прожекторы, танки Роммеля, высадившиеся с кораблей в Триполитании, уже рвали железными траками полосы верблюжьих колючек, танки величаво удалялись в пустыни Киренаики. Немецкая агентура подняла восстание в Сирии, возникли волнения в сопредельном Ираке, - и это понятно, ибо Гитлер, как и Наполеон, объявил себя большим другом и защитником мусульманского мира...
Немецкие агенты уже давно проникли в Крым, где вели среди татар умелую пропаганду, взвинчивая мусульманский фанатизм. "Германский эффенди Адольф, - говорили они татарам, - родился с зеленой каймой вокруг живота", что является несомненным признаком мусульманской святости...
Был февраль 1941 года, когда Паулюс застал Гальдера в гордом одиночестве. На столе начальника генштаба валялся "Милитервиссеншафтлихе рундшау" - главный печатный орган ОКХ.
- Читали? - спросил Гальдер, с линзой в руках чуть ли не животом ползая по огромной карте. - Информация Кёстринга о переменах в Москве подтвердилась. Сталин сделал умного Шапошникова заместителем Тимошенко, а начальником в генштабе выдвинул какого-то вундеркинда по фамилии Жуков... Случайно, не того, что был при Халхин-Голе?
Пришлось потревожить полковника Адольфа Хойзингера, большого знатока Красной Армии, который и доложил:
- Жуков. Георгий. Отца звали Константином. Пошел наверх. Он резок. Порою нетерпим. Имеет дочь. Пожалуй, первым он применил массированный танковый удар на рубежах Монголии, с чего и началось его выдвижение. В отличие от Шапошникова, который вел себя со Сталиным независимо, Жуков, только что появясь в Генштабе, вряд ли проявит себя в полной мере.
- Все? - спросил Гальдер, отбросив линзу.
- Пока все. Будущее покажет, кто такой этот Жуков...
Отпустив Хойзингера, Гальдер жаловался Паулюсу;
- Уже не хватает пробок, чтобы заткнуть все дырки в нашей разбухающей бочке. Видите, сколько фронтов сразу... тут сам дьявол ногу сломает! Кому что дать, у кого что отнять. Отныне нам, Паулюс, ничего не остается, как перенести сроки нападения на Россию... Может, оно и лучше? Дороги подсохнут...
27 марта 1941 года Паулюс был приглашен на "большой ковер" в рейхсканцелярию. В центре огромного зала состоялась нервная беседа Гитлера с Йодлем и Кейтелем. ОКВ было взволновано. Гитлер с пафосом рассуждал, что от перенесения сроков на июнь планы войны с Россией не пострадают.
- Да, Югославия нас задержит, - признал он, - сербы очень воинственны. Надо сразу же натравливать на них усташей-хорватов Анте Павелича. Труднее всего справиться с авторитетом России на Балканах, который она приобрела в борьбе за свободу славян... Успокойте Браухича: двух летних месяцев вполне достаточно для полного сокрушения России... Паулюс, где вы? Подойдите ближе. Вам предстоит слетать в Будапешт и нажать на мадьяр, чтобы их гонведы помогли нашей пехоте в Югославии... Йодль, не хватит ли шептаться с Кейтелем? Я все слышу. Заверяю вас, что никакой зимней кампании в России не будет. Все решится в летний период, и только мухи с комарами станут помехой нашим гренадерам...