- Нет, - настаивал Деканозов, - вы сначала скажите, кто вас послал, чтобы предупредить о нападении Германии, иначе я не в состоянии тревожить свое правительство... Почему вы, посол Германии, сами же и предупреждаете меня о нападении Германии?
Этой стоеросовой дубине, закаленной в застенках Берии, было не понять, что, помимо служебного долга, существует еще и такое понятие, как обычная человеческая совесть.
- Вас, - холодно отвечал Шуленбург, - очевидно, смущает, что я, посол Гитлера в вашей столице, предупреждаю Россию о планах Гитлера, тем самым предавая его. Вот именно этого вы понять и не можете, подозревая меня в чем-то. Но, учтите, я ведь дипломат еще старой школы, воспитанной на заветах Бисмарка, предупреждавшего немцев на будущее, что Германия может воевать с кем угодно, только не с Россией, где она и оставит свои кости непогребенными...
Деканозов и Павлов известили Молотова о предупреждении Шуленбурга, которого Деканозов так и не понял, зато Молотов все сразу понял как надо и поспешил известить самого Сталина, который, как и Деканозов, тоже ничего не понял, подозревая какие-то хитрые козни "коварных империалистов".
- Будем считать, - сказал он, - что дезинформация пошла уже на уровне послов... Нас провоцируют! Кому, то, надо полагать, очень хочется поссорить меня с Гитлером.
Гитлер давно сократил поставки в СССР и, наконец, свел их до ничтожного минимума, а товарищ Сталин, поддерживая "дружбу" с Гитлером, все усиливал поставки сырья в Германию, словно желая задобрить своего берлинского приятеля, и тут я полностью согласен с Львом Троцким, который называл Сталина главным интендантом фашистской Германии. А наши корабли с поставками для Германии все плыли и плыли; в польском порту Гдыня (Данциге) портовые грузчики из поляков говорили нашим морякам:
- Или у вас совсем головы не стало? Немцы гонят эшелон за эшелоном к вашим границам, вы у них уже давно на прицеле пушек, а сами спешите накормить их... Не стыдно ли?
В июне, когда до войны оставались считанные дни, Тимошенко с Жуковым снова - в который уж раз! - говорили Сталину, что войска близ границы следует усилить и привести их в боевое положение. Ответ Сталина известен;
- Поднять в стране войска, чтобы выдвинуть их к западным границам? Но это же... война! Неужели сами не понимаете? Никаких поводов для войны не давать немцам.
* * *
Партийные ораторы придумали "текучесть", вот и замелькали в их речах текущие моменты, текущие задачи, вытекающие из них вопросы, и за месяц до начала войны сталинский деятель А. С. Щербаков сделал доклад "О текущих задачах пропаганды". И вот что "вытекало" из его речи (цитирую):
- ...на почве легких побед армии в политических кругах Германии распространились хвастовство и самодовольство, которые ведут к отставанию. Все новое, что внесено в оперативное искусство и тактику германской армии, не так уж сложно... не является новостью и вооружение германской армии. На почве самодовольства военная мысль Германии уже не идет, как прежде, вперед. Германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники... а наша Красная Армия, используя достижения отечественной и мировой военно-технической мысли, перестроилась и серьезно перевооружилась на основе опыта современной войны. Готовая к любым неожиданностям, она всегда готова на чужой территории защищать свою землю...
Любимый город может спать спокойно
И видеть сны и зеленеть среди весны.
Так ли это? Уничтожив в 1937 году полсотни тысяч командиров, Сталин в 1940 году произвел в лейтенанты 13 000 человек вчерашних солдат. Военных училищ у нас было очень много, но к началу войны преподавателей набрали только 44,2 процента; в авиационных школах не хватало учебных самолетов, горючего давали ничтожно мало, а за два предвоенных года число тренировочных полетов сокращали семь раз подряд.
В речи о "текущих задачах" об этом - ни слова!
Танковые "боги" вермахта, начиная с Гудериана, побеждали потому, что творчески освоили прежний опыт наших танкистов. Немцы свели танки в крупные колонны для массированных ударов, у нас же из танка сделали лишь подспорье для обслуживания пехоты. Танк становился зависим не от мощи своего двигателя, а лишь от скорости, какую могли развить ноги солдат. Главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров писал, что это бестолковое решение разрушило всю нашу танковую тактику, которая сложилась ранее. Теперь нам предстояло учиться заново - у тех же "гудерианов", бывших когда-то нашими учениками. Наркомат обороны начал формировать танковые корпуса, но... танки были устарелых систем, запчастей, как всегда, не хватало, а в танкисты набирали людей из пехоты и кавалерии, срочно переучивая их в танкистов.
С. К. Тимошенко приказом от 29 января 1941 года призывал: "Учить войска тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне". Очень хорошие слова! Почти суворовские. А на деле отменили ночное вождение танков ("потому что ничего не видно"), запретили ночные атаки пехоты ("всех людей в темноте растеряем"), подводным лодкам запретили погружаться в глубину ("могут погрузиться и не всплыть"). Да, черт побери, ночью ничего не видно, да, можно людей растерять, да, подлодки иногда тонут, но... Как же "учить войска тому, что нужно на войне"? Вот на это Тимошенко не мог ответить.
Генерал армии Д. Д. Лелюшенко писал, что стараниями горе-теоретиков полевая тактика была доведена до абсурда! "Из уставов был исключен боевой порядок цепью... Цепь заменили "стайкой", "змейкой" и "клином". Группировать бойцов в траншеях впредь запрещали, делая упор на одиночного бойца". Генерал Ефим Щаденко с пеной у рта отстаивал "индивидуальные ячейки".
- Долой все окопы! - призывал он. - Почему империалисты сажают всех вместе в одну траншею? Потому, что они боятся, как бы их солдаты не разбежались, а в окопе за ними наблюдать легче. Советский же боец сознательный, идейно подкованный, он никуда не убежит, а потому пускай сидит в индивидуальной ячейке... Побольше доверия к бойцам, товарищи!
А как готовили командиров? В военных училищах признавалось, что оборона - лишь "возможный, но временный вид действий", приемам же оборонительной войны не обучали, ибо считалось за аксиому то, что, случись война, и Красная Армия будет воевать "малой кровью и только на чужой территории". Военачальники решительно отвергли колоссальный опыт позиционной войны 1914 - 1918 годов, и это была одна из трагических ошибок! Между тем классические формы обороны и порядки отступления иногда гораздо сложнее форм наступательных...
Вооружением у нас ведали тогда три авторитета; Г. И. Кулик, Л. З. Мехлис и Е. А. Щаденко, которые боялись новых образцов оружия, как черт ладана. Они уже запретили выпуск запасных частей к танкам старых модификаций, но при этом активно тормозили серийное производство новейших машин - танка Т-34! Маршал Кулик с пеной у рта доказывал, что автоматы это "оружие полиции" для расправы с боевым пролетариатом, а наш советский боец поразит любого врага из мосинской винтовки образца 1891 года. Известны и покаянные слова Г. И. Кулика; "Отсутствие автоматов в армии - результат моей ошибки, я в этом повинен... обязуюсь коренным образом поправить положение". Эти свои обещания Г. И. Кулик НЕ выполнил. Но преступная косность и дешевая демагогия "куликов" все-таки, признаем, преодолевалась умом и энергией талантливых патриотов, видевших войну будущего в двух решающих факторах - в мощи огня и в динамизме движения иначе и не было бы у нас танка Т-34! В ту пору говорили тишком: "Кулик не велик, а тоже птица". Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев писал о нем: "Это был типичный случай не власти авторитета, а авторитет власти".
Это еще мягко сказано. Перед самой войной Кулик "заморозил" выпуск противотанковых ружей, зато снабжал армию паршивыми винтовками СВТ, от которых потом не знали как избавиться. Немецкие генералы из Цоссена знали, что Кулик ума не имеет, соответственно и действовали. В самый канун нападения они подбросили ему лживую информацию, якобы Германия переводит свою артиллерию на повышенные калибры. Кулик ударился в панику и побежал докладывать Сталину, а Сталин сказал: