— Это что, какое-то новое обезболивающее? — не удержалась Тамара.
— Почти, — бережно опустил он ногу на диван и улыбнулся.
— А почему ты не узнал меня в троллейбусе?
— Мне показалось, ты сама не хотела, чтобы я тебя узнал.
— Даже не поздоровался…
— Извини… Не ожидал тебя увидеть, вот и растерялся.
— Похоже на правду… Я тоже растерялась.
— Честно?
— Честно… Если бы знала, что сегодня ты будешь здесь, ни за какие коврижки не зашла бы… Хотя ты и сам давно сбежал бы, если бы знал о моем приходе. Верно?
— Возможно, — покрутил он в руках пустой баллончик. — В таком случае я рад, что ничего не знал.
— Интересно получается: для того, чтобы поговорить, всего-то и требовалось ногу кипятком обварить, — вздохнула Тамара и посмотрела на закрытую дверь. — А что они там так долго возятся?
— Стараются нам не мешать, — усмехнулся Алексей. — Зачем ты связалась с Лялькой?
— С ней интересно. И потом, это не я с ней связалась, а она взяла меня под опеку.
— У нее не очень хорошая репутация, — опустил он взгляд. — Все, кто появляется в ее компании, воспринимаются окружающими… — Он сделал паузу. — Я не всегда могу оказаться рядом.
— Зато я вполне могу за себя постоять! — самоуверенно заявила Тамара.
— Ты еще многого не знаешь… Но мое дело предупредить, указывать тебе, как я понимаю, бесполезно.
— Как и тебе?
— Как же с тобой непросто! — тихо рассмеялся Алексей. — Ты начинаешь защищаться, даже не дослушав. Но постоянно держать «блок» — нельзя. Это немыслимо! Подумай над этим хорошенько.
— Я подумаю… Только чуть позже. А сейчас, если не выпью что-нибудь обезболивающее, снова грохнусь в обморок.
— Потерпи. — Леша подошел к своему дипломату. — Я дам тебе таблетку, а через часок поедем.
— Только побыстрее…
Часа через полтора они были уже в общежитии. Попросив Алексея отвернуться, Тамара осторожно сняла через голову длинную трикотажную юбку Инночкиной мамы, набросила халат и присела на кровать, чтобы разуться. Естественно, голенища сапог не были застегнуты до конца, тем не менее один из вздувшихся пузырей лопнул.
Осмотрев вместе с ней раны, Алексей сходил к себе, принес пару каких-то баночек и остатки знакомой Тамаре мази.
— Она с антибиотиком, значит, подойдет, — принялся он обрабатывать места ожогов. — Зря все-таки тете Нине не позвонили… Ну, вот и все, что можно пока сделать. Как себя чувствуешь?
— Плохо, — честно призналась она. — И спать хочется.
— Поспи, пока действует обезболивающее. Я зайду вечерком. — Он поправил подушку и, поймав ее измученный взгляд, осторожно поцеловал в губы.
Машинально закрыв глаза, Тамара чувствовала, какими тяжелыми и непослушными становятся веки. Сил поднять их снова уже не нашлось…
Часть 3
…А ведь казалось, все так просто…
1
…Отрывистые сигналы заставили Тамару разлепить веки и резко повернуться на звук: на тумбочке рядом с кроватью разрывался будильник телефона и, вибрируя, все ближе подвигался к опасному краю.
«Значит, уже половина девятого, — машинально нажала она кнопку «отбой» и бессильно опустила руку с телефоном. Нет никаких сил встать… Завтракать не хочу, выпью кофе по дороге. Итого в запасе еще сорок минут сна».
Не раздумывая больше ни секунды, она переключила будильник на более позднее время, уложила телефон рядом с подушкой и повернулась на другой бок…
…По традиции накануне Международного дня студентов в институте намечался большой сборный концерт. Фамилия «девушки с гитарой» — открытие строительного факультета — в числе прочих заранее значилась в списках выступающих. Правда, никто не знал, сможет ли Тамара выйти на сцену.