— Завтра, — выдохнула Тамара. От легких прикосновений бросало в жар и часто-часто билось сердце. — Но из-за отсутствия инвалидной коляски придется жалобно мяукать в своей комнате.
— И в котором часу начнется бесплатный кошачий концерт? — поднял он на нее серо-голубые глаза. Взгляд притягивал и буквально гипнотизировал, противостоять ему было невозможно.
Не выдержав напряжения, Тамара дернулась и сделала слабую попытку вытянуть руку. Опередив ее на долю секунды, Леша успел скрестить ее пальцы со своими, сжал их чуть крепче и прикоснулся губами к наружной стороне ладони. Когда его губы передвинулись к запястью и сантиметр за сантиметром стали медленно подниматься выше по предплечью, девушка непроизвольно закрыла глаза.
— Боюсь, кошачий концерт может начаться очень скоро… Уже сегодня, — выдохнула она.
Сердце уже буквально заходилось от частых ударов и приближалось к пиковой точке, после которой оно, казалось, должно или остановиться, или выпрыгнуть из груди, где ему становилось невыносимо тесно.
— Хочешь сказать, что пора спасать шкуру бегством? — прервав поступательные движения, тихо спросил он.
Подняв дрожащие ресницы, Тамара сделала глубокий вдох. Больше всего на свете в этот момент ей захотелось снова закрыть глаза и продолжить прерванную игру.
— Можешь и задержаться, — не сразу сообразив, что выдала свое состояние, предложила она и тут же спохватилась: — Если не собираешься продолжать свое занятие, — бросила она многозначительный взгляд на свое плечо.
— А вот этого я обещать не могу, — покачал он головой и, посмеиваясь, аккуратно опустил ее руку.
Полным разочарования взглядом Тамара проследила, как он поставил на место стул и подошел к двери.
— Не забудь: я скупил все билеты на завтрашний концерт, — дотронувшись до дверной ручки, напомнил он. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Естественно, ни о какой спокойной ночи и речи быть не могло. Обуреваемая чувствами, она без конца вспоминала его слова и движения, раз за разом заново переживала прошедший вечер и никак не могла сомкнуть глаз от возбуждения. Среди ночи от всех этих треволнений под повязкой разнылась рана, пришлось вставать и принимать обезболивающее…
Назавтра Тамара попросила водителя подвезти ее после больницы прямо к институту. Продемонстрировав руководителю клуба художественной самодеятельности перебинтованную ногу, она доходчиво объяснила свой отказ от выступления. Выйти на сцену и спеть, она, конечно же, могла. Но в чем? Длинного платья, которое спрятало бы перебинтованную от лодыжки до колена ногу, у нее не было. Ничего приличного не нашлось и в костюмерной.
Доковыляв до общежития, Тамара устало прилегла на кровать. Давали о себе знать и бессонная ночь, и легкая грусть, что не удастся выйти на сцену: в глубине души ей, конечно же, хотелось выступить на таком концерте.
Неожиданно ее внимание привлек шум в коридоре, и, прислушавшись, она узнала голос Ляльки. Через несколько секунд входная дверь в блок с шумом распахнулась. В ожидании удара дверной ручки о стенку Тамара даже зажмурилась, но ничего не произошло. Когда она приоткрыла глаза, заметила в дверном проеме Ляльку в самой что ни на есть воинственной позе.
— Лежит! — возмутилась та. — А честь факультета кто защищать будет? Я, что ли? Ну-ка, вставай! Смотри, кого я к тебе в помощь привела! — вытянула она из-за спины смущенного паренька с гитарой. — Мал да удал! — добавила она. Молодой человек и вправду был не больно высокого роста, чуть повыше самой Ляльки. — Такой талантище на первом курсе выискался! В институтском ансамбле гитарист руку сломал, и в фойе вывесили объявление о прослушивании. Хорошо, что вчера в зале свои ребята были! Как только его игру услышали, сразу к Лариске потащили. Вот ей и пришла в голову идея добавить тебе второй инструмент.
— Лялька, я уже сказала, что не буду выступать, — как можно мягче произнесла Тамара — Из-за этих бинтов я и так в одной юбке вторую неделю хожу: ты только представь, как эта ткань в клеточку будет на сцене смотреться!
— Значит, надо надеть другую юбку. У тебя длинное что-нибудь есть?
— Откуда? До середины икры только.
— Значит, нам нужен концертный вариант, — наморщила она лоб. — Мое платье тебе едва колено прикроет, и девчонки такие же мелкие… Ты почему раньше ничего не сказала?.. Ладно, в запасе четыре часа, что-нибудь придумаем. Его Димой зовут, — показала она рукой на топтавшегося в углу молодого человека и исчезла за дверью.
Дима и вправду оказался замечательным музыкантом: стоило ему коснуться струн, как от его смущения не осталось и следа. Тамара порой невольно опускала руки и просто заслушивалась его виртуозной игрой! В том, что парень несомненно талантлив, Лялька была права: они не только отрепетировали две песни, разбив музыкальное сопровождение на партии, но даже попробовали исполнить несколько других.