Третий час подряд Тамара читала стихи — разных авторов, о разных чувствах, смешные и, наоборот, очень и очень грустные. Алексей не мог вспомнить, когда слушал их в последний раз в таком количестве: скорее всего еще школьником, да и то если суммировать все годы учебы в школе и спортинтернате. Но, странное дело, он не только не устал их воспринимать, а и живо реагировал на темы, которые они затрагивали. Ему все было интересно: слушать, обсуждать, шутить, острить над показавшимися странными строками. То ли сам он находился в состоянии, когда сознание было открыто всему непонятому и ненужному ранее, то ли в том была заслуга Тамары, вкладывающей в каждую строчку особый смысл.
— Грустное какое-то стихотворение… И потом, трамвай, при желании, всегда можно догнать, — не согласился с автором Алексей. — Взять такси, например… Давай встретим вместе Новый год, — неожиданно предложил он.
В первую секунду Тамара воодушевилась, кивнула головой, как вдруг сникла:
— Не получится: группа еще три недели назад деньги собрала и меня назначила ответственной за встречу Нового года.
— Все понятно: жертва общественной жизни, — слегка обиженно подвел он итог. — Почти неделя впереди, неужели не справятся?
— У них без меня все развалится… Давай мы с тобой сразу после Нового года встретимся? В пятнадцать минут первого, например?
— Тогда уж лучше в половине первого, так надежнее, — вздохнув, согласился он. — Раньше не отпустят.
— Кого не отпустят? Тебя, что ли? — Тамара игриво сжала его шею руками: — А ну признавайся, где ты собираешься встречать Новый год?
Легким движением он тут же переместил их к ее собственной шее.
— Пока не знаю… Но вот так будет с любым, кто задержит тебя! И попробуй опоздать!
— Ни за что! — отчеканила она. — Иначе ты разнесешь пол-общежития!
— Вот именно, — выключил он настольную лампу и со вздохом прижал к себе Тамару. — В половине первого так в половине первого. Давай спать, общественница…
5
… — И ты отказалась встретить с ним Новый год?! — отодвинув в сторону пустой стакан, недоверчиво посмотрела ей в глаза Инна. — Да я бы на твоем месте бросила всех и отправилась за ним на край света! Много они все о тебе помнили?
Тамара повертела в руках пустую чашечку из-под кофе и, склонив голову, с полуулыбкой перевела взгляд на подругу.
— Знаешь, что самое интересное? Помнили и помнят. Не все, конечно… Лет пять назад меня Витя Скороходов разыскал. Как оказалось, мы с ним жили на одной трамвайной линии! Распределиться в родной город ему не удалось, но через родственников смог попасть на строительство атомной станции под Минском. В том же восемьдесят шестом — после Чернобыля — ее благополучно закрыли. В начале девяностых ушел в бизнес, перебрался в Минск и открыл свое дело: оргтехника, сервис. А мы как раз ксерокс новый надумали купить. Как положено, заключили договор, и тут Витя совершенно случайно обратил внимание на фамилию директора. Решил проверить, даже ксерокс сам в офис доставил! Я в командировке была, но у секретаря за спиной висела общая фотография — как раз на трехлетие фирмы снимались. Конечно же, он меня узнал! Ну а дальше разыграл целый спектакль в духе Трушкина и Скороходова студенческих времен: мол, ваши деньги не поступили, верните технику и тому подобное. Стал по телефону разборками угрожать, и голос противный такой. Ты же помнишь, как они с Хомяком всех подряд пародировали? Ну, во мне злость и закипела: приезжайте, говорю, разберемся. Сняла все копии, договор перечитала, жду — вдруг открывается дверь и входит огромный букет цветов! Представляешь? Вопли, поцелуи… Естественно, все дела побоку. До ночи проговорили, всех повспоминали. Ну а с Витькиной подачи ко мне и другие стали заглядывать. Знаешь, где сейчас Мишка Трушкин обитает?
— Где?
— В Израиле! Двигает там местный КВН!
— Ничего себе!
— Правда-правда… Так что не могла я тогда ребят бросить, да и они меня весной, когда вся каша заварилась, одну не оставили.