Кряхтя и безбожно ругаясь матом, словно это придавало ему сил, Хомяков принялся стучать молотком по металлу, затем по дереву и, наконец, рявкнул:
— Вали ее на…!
Раздавшийся грохот дополнили вопли ребят с той стороны, обрадовавшихся так неожиданно выпавшей возможности хоть куда-то выплеснуть кипящую энергию. Как потом выяснилось, Трушкин организовал на штурм двери почти пол-этажа. Спустя секунды под треск и крики собравшихся зевак, вывернув не только петли, но и замок, дверь рухнула под напором тех, кто был снаружи, на тех, кто оставался внутри и не успел отскочить.
Все произошло в такой сутолоке, что лишь чудом никто не пострадал! Глянув на себя в зеркало над холодильником, Тамара быстро убрала размазанную под глазами тушь, посмотрела на часы и похолодела: «Час пятнадцать! Неужели ушел? Но ведь я не виновата, что заперли эту проклятую дверь! Где теперь его искать?»
Лавируя между попадавшимися на пути людскими фигурами, она пролетела по коридору и, добежав до заветного окна, растерянно замерла — никого. Сделав шаг к лестничной площадке, она посмотрела вниз и вдруг услышала насмешливый голос:
— Я уж думал, до утра ждать придется.
Напряжение мгновенно спало, и по всему ее телу пробежала теплая волна.
— Я не виновата: дверь сломалась! — только сейчас рассмотрела она сидевшую на противоположном подоконнике фигуру.
— Дверь? — опустив на пол ноги, недоверчиво уточнил Алексей. — Ясно… Теперь это называется — дверь.
— Честное слово, дверь! — воскликнула Тамара с таким виноватым выражением лица, что, не выдержав, Леша рассмеялся и, словно фокусник, достал из-за спины бутылку вина и два фужера.
— Да верю я! Такой грохот стоял, словно вы все здание развалить собрались! Держи, — протянул он один фужер Тамаре.
— Я боялась, что ты уйдешь… — сорвалось с ее губ.
— Не дождешься! И потом, если бы ваши ребята не решились сломать злополучную дверь, я бы ее сам выбил. С Новым годом! — легонько коснулся он ее бокала своим, и по лестничным пролетам разнесся хрустальный звон.
— С Новым годом! — пригубила вино Тамара.
— Первый — до дна!
— Ты снова хочешь меня напоить?
— Нет. Не сегодня, — улыбнулся он и коснулся ее губ легким поцелуем. — Трезвая голова этой ночью не помешает нам обоим, — прошептал он над самым ухом и добавил многозначительно: — Я постараюсь опьянить тебя другим. Но так, чтобы ты запомнила это на всю жизнь.
Внутри у Тамары все сжалось: никаких приятных ассоциаций с тем, на что намекал Алексей, не было, и в то же время она хорошо понимала: рано или поздно это случится снова. В этот момент со стороны лифтов послышался шум отъехавшей двери и из кабины выплыл сначала необъятный бюст, а вслед за ним и сама пыхтевшая от негодования комендантша. Размахивая руками, позади нее мелко семенила вахтерша и рассказывала что-то противным визгливым голосом
— Пошли отсюда? — наблюдая за неприятной парой через стеклянную дверь, шепотом предложил Алексей.
— А как же ребята?
— Разберутся. Их много, виноватого все равно не найдут. Ну, идем?
— Тогда чем быстрее, тем лучше, — согласилась она. Того и гляди, Кравцов появится.
Прихватив бутылку, Леша взял Тамару за руку и, прикрывая собой от любопытных взглядов, пошел чуть впереди.
— Завтра полфакультета будет знать, с кем Радченко провел новогоднюю ночь, — заметила Тамара после того, как они нос к носу столкнулись с группой студентов, появившихся из дверей одной из комнат.
— Тебя это больше не должно волновать. Отныне это моя проблема. А теперь сюрприз. Подожди, пожалуйста, — попросил он, когда они оказались в тамбуре, и скользнул за дверь.
Озадаченная Тамара осталась стоять одна в темноте. Из соседней комнаты не доносилось никаких звуков, не было даже света: после скандального выселения Филевского пятьсот одиннадцатая комната слыла самой тихой.
— Входи! — услышала она Лешин голос, и в ту же секунду широко распахнулась дверь.
Переступив порог, Тамара сделала еще шаг и замерла: маленькая комната словно плыла в сказочном завораживающем мерцании свечей. Они были везде: на полу, на подоконнике, повторяли очертания мебели, поднимались вверх, спускались вниз, к полкам. На столе, рядом с украшенной мишурой еловой лапкой, в вазе яркими пятнами алели три свежие розы, лежат коробка конфет и стояла уже знакомая бутылка вина с двумя фужерами…