Дэн не собирался останавливаться. Его главной целью было осуществление планов по смене руководства на партийной конференции (пятом пленуме двенадцатого Центрального комитета) в сентябре 1985 года и выдвижение "третьего эшелона" лидеров. Об этом он заявил 31 июля 1985 года председателю верхней палаты парламента Японии, с которым встретился в Бэйдайхэ (летний пляжный курорт, где коммунистические лидеры традиционно собираются в июле-августе для неофициального общения). На партийной конференции ему удалось "уговорить" нескольких ветеранов, включая Ван Чжэня, Е Цзяньина, Ни Жунчжэня и вдову Чжоу Эньлая Дэн Инчао, покинуть политбюро, но Дэн пока не смог сместить с партийных постов идеологов жесткой линии, таких как Ху Цяому и Дэн Лицюнь. Тем не менее более молодые лидеры, такие как Ли Пэн, Цяо Ши и Ху Цили, пробились в политбюро, и переход был плавным. Ничто не предвещало скорой бури.
Неизвестно, когда Дэн впервые начал сомневаться в политических амбициях своего протеже Ху Яобана. Возможно, это произошло еще до партийной конференции в сентябре 1985 года. Дэн поддерживал Ху Яобана в политических и идеологических вопросах с первых дней его пребывания на посту генерального секретаря, когда влиятельные консерваторы в партии пытались вернуть контроль над идеологической линией, раздувая очередную "антиправую" кампанию против так называемых буржуазных либеральных интеллектуалов. Дэн понимал, что такая кампания может сорвать его реформы и открыть Китай для внешнего мира. Еще в 1981 году, когда обсуждался проект резолюции "Некоторые вопросы истории партии с момента основания Китайской Народной Республики", он отвел угрозу, заявив 23 июня 1981 года Центральному комитету: "Есть и другие вопросы. Например, когда мы анализируем причины Культурной революции, нужно ли упоминать о влиянии мелкобуржуазной идеологии? Я думаю, что нет ничего плохого в том, чтобы опустить это упоминание. Если и когда возникнет необходимость противостоять влиянию мелкобуржуазной идеологии, мы сможем заняться этим в будущем. Спешить некуда. Здесь речь идет не об этом". Дэн опасался, что левые идеологи могут повернуть вспять курс реформ и модернизации, взятый в 1978 году.
У Дэнга были справедливые причины для такого беспокойства. Два "левых" занимали ключевые посты в партии. Ху Цяому, бывший секретарь Мао Цзэдуна, возглавлял отдел пропаганды партии, а Дэн Лицюнь, известный как "маленький Дэн", чтобы отличать его от Дэн Сяопина, с 1982 года руководил отделом политических исследований партии. Они пользовались покровительством старейшин, которые хотели сдерживать и уравновешивать власть Дэнга. Они вдвоем начали кампанию "антибуржуазной либерализации", идеологическую борьбу с тем, что они называли западным "духовным загрязнением". Это были всеобъемлющие фразы, которые можно условно определить как продвижение либеральных идей любого рода, которые привели бы к установлению капиталистической демократии западного образца и означали бы гибель китайской коммунистической партии. Вместо этого они призывали к построению "социалистической духовной цивилизации".
На протяжении 1982 и 1983 годов Ху Цяому и Дэн Лицюнь выступали против буржуазной либерализации как тенденции, требующей от Китая свернуть с социалистического пути и установить капиталистическую либеральную систему, чтобы "ослабить, устранить или подорвать партийное руководство", как выразился Ху Цяому в феврале 1982 года. Дэн мирился с этим в интересах осуществления своих реформ, включая планы преемственности, но когда конфронтационная тактика Ху Яобана, например его открытое поощрение либеральной интеллигенции к обсуждению политических реформ, стала угрожать единству партии, он постепенно утратил доверие к политическим суждениям Ху Яобана. Возможно, Дэн чувствовал, что Китай может скатиться к еще одной Культурной революции, если идеологическая пропасть станет непреодолимой.
К концу 1985 года все стало выглядеть именно так. Возникли две противоборствующие школы мысли. Ху Цяому придерживался позиции, что интеллектуальная продукция любого рода, от искусства до литературы, должна оцениваться не только по художественной форме, но в первую очередь по идеологическим достоинствам. Ху Яобан, напротив, считал, что интеллектуальную свободу нельзя так ограничивать, и отстаивал права ученых на публикацию спорных мнений. Два Ху вступили в прямую конфронтацию.