Через шесть месяцев ситуация резко изменилась. Мао был мертв, "Банда четырех" была свергнута. Преемник Мао, Хуа Гофэн, малоизвестный коммунист, который быстро поднялся в Китае времен культурной революции только потому, что был преданным и беспрекословным, стал председателем партии. С момента смерти Мао Дэн стал лидером в изгнании. Дэн тщательно спланировал свое возвращение. Мао и после смерти оставлял длинную тень на Китай. Он не мог напасть на Мао, но мог использовать методы Мао для нападения на него. Сначала он восстановил себя на всех партийных и военных должностях на Третьем пленуме Десятого ЦК в июле 1977 года, приняв официальное постановление. Затем на Одиннадцатом национальном конгрессе в августе 1977 года в конституции партии и штатов, предположительно с его молчаливого согласия, были переписаны "новые свободы", включая свободу вывешивать плакаты с крупными символами (известные китайцам как дацзыбао). Это рукописные плакаты, выполненные тушью и кистью, которые традиционно служили инструментом протеста и политической коммуникации. В прошлом Мао использовал их с большим успехом, в том числе 5 августа 1966 года, когда его плакат с крупными символами - "Разбомбить штаб" (bao da siling bu) - дал сигнал своим сторонникам начать атаку на высших руководителей, таких как Дэн и Лю Шаоци. Дэн не был сторонником таких методов, но поскольку 8 августа 1966 года Центральный комитет сам одобрил "самое полное использование плакатов с крупными символами и больших дебатов", помазанному преемнику Мао, возможно, было трудно сразу же не согласиться с таким предложением, как внесение его в конституцию. Поэтому Дэн решил использовать его как средство публичной критики преемника Мао, Хуа Гофэна, не подавая виду, что приложил к этому руку.
К западу от площади Тяньаньмэнь находится Сидань. Сегодня это одна из самых знаковых торговых улиц Пекина. Осенью 1978 года именно здесь впервые появились плакаты с крупными символами, которые впоследствии стали называть "Стена демократии". Плакаты призывали к переменам, реформам и поддержке Дэн Сяопина, сначала косвенно, а затем и напрямую. 27 ноября 1978 года люди прошли маршем от Сиданя до площади Тяньаньмэнь в поддержку Дэна. Учитывая, что последняя подобная демонстрация на Тяньаньмэнь в апреле 1976 года была отмечена партией как "контрреволюционная", а также то, что этот ярлык до сих пор не снят, тем более значимым было то, что Дэн лично заявил делегации Демократической социалистической партии Японии, что эта акция "законна". Таким образом, Дэн тонко подстраивался под "общественное мнение", чтобы оказать давление на председателя Хуа Гофэна и тем самым дать себе больше возможностей для маневра накануне исторического Третьего пленума съезда партии (заседания всего Центрального комитета партии) во второй половине декабря 1978 года.
На этом заседании Дэн начал работу по переделке современного Китая. Партия заявила, что протест на Тяньаньмэнь в 1976 году никогда не был "контрреволюционным политическим инцидентом" и на самом деле был "полностью революционным". Поскольку в 1976 году Дэн был назван главным зачинщиком и попал в опалу во время "культурной революции", он был полностью реабилитирован после смерти Мао, когда движение было признано недействительным. Пленум также решил перенести акцент с классовой борьбы на дело "социалистической модернизации". Это снова выглядело как косвенный подрыв Мао и его преемника. Мао хотел продолжения массовой борьбы, а его преемник облачился в плащ Мао со знаменитыми "Двумя любыми" - поддерживать любую политику Мао и беспрекословно выполнять все его указания. Пленум, напротив, уклонился в сторону, решив сосредоточиться на "Четырех модернизациях", которые он объявил "глубокой и масштабной революцией". Эта партийная конференция была примечательна и по другой причине. Дэн начал претворять в жизнь свой план по смене руководства, введя в состав политбюро Ху Яобана - человека, который одиннадцать лет спустя спровоцирует Тяньаньмэньский кризис.
Однако во время проведения пленума и принятия важных решений возникло одно осложнение. В Сидане появился плакат с крупными иероглифами под названием "Пятая модернизация". Его автором был Вэй Цзиншэн, и слова его были зловещими: "Руководители нашей страны должны быть проинформированы о том, что мы хотим взять свою судьбу в собственные руки. Нам больше не нужны ни боги, ни императоры. Никаких спасителей. Мы хотим быть хозяевами своей страны, а не модернизированными инструментами для экспансионистских амбиций диктаторов". На этот раз мишенью был не Мао и не его преемник Хуа Гофэн, а, несомненно, Дэн. Признав, что Стена демократии достигла его политической цели, и осознав угрозы, которые она могла представлять для его прихода к власти, Дэн решил закрыть ее. В начале 1979 года Стена демократии в Сидане была перенесена в парк Юэтан. Вей Цзиншэн был арестован в марте 1979 года, а в октябре его приговорили к четырнадцати годам лишения свободы. Вскоре после ареста Вэя Дэн изложил "Четыре кардинальных принципа", чтобы подкрепить абсолютное превосходство китайской коммунистической партии и дать понять другим потенциальным "вэевцам", что любой вызов верховенству партии строго запрещен. В таких вопросах Дэн был беспощаден. Его не останавливали ни конституция, ни факт использования "Стены демократии" для возвращения к власти. 7 декабря 1979 года газета New York Times сообщила, что "тонкая серая линия свободы слова под названием "Стена демократии" была упразднена сегодня властями после года, в течение которого она была заклеена плакатами диссидентов и петиционеров, критикующих китайских лидеров...А всего несколько месяцев спустя, в феврале 1980 года, та самая партия, которая в 1977 году объявила плакаты с крупными символами одним из основных прав, столь же умышленно предложила Всекитайскому собранию народных представителей "исключить из статьи 45 конституции положение о том, что граждане имеют право свободно высказывать свое мнение, проводить широкие дебаты и плакаты с крупными символами". После возвращения Дэнга к власти инакомыслие перестало быть политическим инструментом.