Официантка пожелала ему приятного аппетита и растворилась в недрах кафе. Георгий Николаевич, предвкушая всю прелесть обеда, вооружился ложкой и придвинул к себе тарелку с наваристым борщом, но вдруг его отвлек какой-то звук – очень неприятный, надо заметить. Он огляделся по сторонам и понял, что звук издает мужчина за соседним столиком – он чавкал. Да–да, вот так просто и вульгарно – чавкал как свинья.
Георгий Николаевич попробовал абстрагироваться от этого звука, но не получилось. Чавканье и хлюпанье отвлекало его и лишало аппетита. Раздосадованный, он бросил ложку в борщ, запятнав белоснежную скатерть, рубашку и галстук, и крикнул соседу:
– Уважаемый! Прекратите чавкать! Вы, в конце концов, в приличном обществе! И вообще, – вдруг осенило Георгия Николаевича, – зачем вы придвинули свой столик к моему? Я же могу дотянуться рукой до Вашей лысины! Это самоуправство! Я буду жаловаться!
Чавкающий мужчина, к сожалению, оказался и сам не промах поскандалить, поэтому между мужчинами завязалась перепалка, едва ли не перешедшая в драку. И видели бы вы Георгия Николаевича! Все те эмоции и чувства, которые подспудно зрели в нем, насильно скрываемые в глубинах души, вырвались наружу. А уж матерным конструкциям, которыми он, простите за косноязычие, обкладывал своего оппонента, позавидовала бы любая базарная торговка.
Однако через некоторое время, когда соперники поняли, что ни один не выйдет победителем в этой словесной дуэли, свара как-то сама собой утихла. Опустошенный, но в то же время как будто освеженный, Георгий Николаевич покинул кафе, не забыв, при этом, доесть обед и оставить чаевые – чуть больше, чем обычно, как компенсацию за учиненный скандал.
***
Следующим утром случилось то, чего так сильно опасался последнее время Георгий Николаевич, – комната сузилась настолько, что он, упираясь руками в бока, задевал противоположные стены локтями. Методично осмотрев весь дом, он понял, что сузилась не только спальня. Так, в гостиной он еще мог стоять, вытянув руки в стороны, а вот в уборной, ванне и коридоре приходилось протискиваться, плотно прижав руки к телу.
«Не может быть! Я схожу с ума!» – билась в его мозгу предательская мысль. Но нет, действительность была такова, что мир Георгия Николаевича сужался, но видел это только он. Софа Аркадьевна худела все дальше и дальше, становясь все у́же и у́же. Да и сам он почти не мог разглядеть себя в зеркале – если только в профиль, сильно скосив при этом глаза.
Испуганный этим невероятным происшествием, он не знал, кому можно довериться. Если даже рецептурные лекарства не помогали, то кто мог помочь? Бродя из угла в угол по своему кабинету, он бормотал что-то себе под нос, вздрагивал и отчаянно потел. Стоит заметить, что консультаций сегодня не было, поэтому ни один пациент не потревожил его размышлений. А бумажная работа – да никуда она, в общем-то, не денется!
Окончательно измотанный попытками расставить все на свои места, Георгий Николаевич с облегчением заметил, что подоспело время обедать. Скинув с плеча белый халат, он захватил портфель и пошел знакомым маршрутом в кафе.
Отобедав, но не почувствовав вкуса еды, он с тяжелым сердцем отправился в обратный путь. Во дворе клиники он увидел Семёна. Тот стоял на парковке рядом с машиной и, воровато озираясь, докуривал сигарету. «Вот! Вот кому можно довериться! – осенило Георгия Николаевича. – Мы же с ним огонь, воду и медные трубы прошли». Но как-то упустил он из виду, что с Семёном они были знакомы чуть более полугода. А все их огонь, вода и медные трубы состояли в том, что однажды они вдвоем, без помощи санитаров, смогли связать и утихомирить буйнопомешанного.
Георгий Николаевич радостно бросился к Семёну, сладко замирая при мысли о том, что скоро, когда он поделится с другом своим открытием, ему станет не так одиноко и страшно нести этот груз знаний.
– Семён, привет! – закричал он издалека, размахивая руками. – Подождите, пожалуйста.
Семён не испытывал симпатий к своим коллегам. Он считал, что дружба абсолютна неуместна на рабочем месте, так как мешает работать. Но, глядя на озабоченное лицо Георгия Николаевича, решил, что дело действительно важное. Именно по этой причине он терпеливо дождался коллегу и приготовился выслушать его.
– Спасибо, что подождали, – пыхтя проговорил Георгий Николаевич. – Сёма, послушайте, я обращаюсь к Вам как к наиболее адекватному здесь человеку. Скажите, пожалуйста, не доводилось ли Вам замечать последнее время, что мир немного изменился?