У нас не будет возможности сказать молодым индийцам, россиянам, полякам или китайцам, что именно сейчас, оказавшись на выровнявшемся игровом поле, они должны держать себя в рамках и снизить свои энергетические потребности ради всеобщего блага. Беседуя со студентами Пекинского колледжа международных отношений, я рассказывал им о наиболее важных угрозах глобальной стабильности, включая борьбу за нефть и другие энергетические ресурсы, которая будет неизбежно интенсифицироваться по мере роста энергетических потребностей Китая, Индии и стран бывшего Советского Союза. Как только я закончил выступление, одна студентка стремительно подняла руку и задала приблизительно следующий вопрос: «Почему Китай должен ограничивать свои энергетические потребности и думать об окружающей среде, если Америка и Европа в период своего развития потребляли столько энергии, сколько им было нужно?» У меня не нашлось чем парировать этот выпад. Китай — очень гордая страна. Сегодняшние попытки советовать Китаю, Индии и России потреблять меньше энергии могли бы иметь тот же геополитический эффект, что и неспособность найти место в мировой системе для бурно развивающихся после Первой мировой войны Японии и Германии.
Если нынешняя тенденция сохранится, то к 2012 году Китай будет импортировать не 7, а 14 млн баррелей нефти день. Для этого миру придется найти новую Саудовскую Аравию. Поскольку шансы на это невелики, остается не так уж много хороших альтернатив. «По геополитическим причинам мы не можем им отказать, — констатировал специалист по нефтяной экономике Филип К. Верлегер–младший. — Мы не можем сказать Китаю и Индии: «Извините, сейчас не ваша очередь». По причинам же морального свойства мы просто утратили право кого–либо поучать». В то же время, если ничего не предпринимать, весьма вероятно будет происходить следующее. Во–первых, цены на бензин будут неуклонно ползти вверх. Во–вторых, мы будем упрочивать позиции наиболее одиозных политических режимов — Судана, Ирана, Саудовской Аравии. и в–третьих, мы будем наносить все более серьезный вред природе. Уже сейчас ежедневные заголовки китайских газет постоянно твердят об энергетическом дефиците, об отключениях и мерах экономии. По оценкам американских чиновников, яз тридцати одной провинции Китая двадцать четыре испытывают серьезные перебои с электроснабжением.
Мы все являемся распорядителями нашей планеты, и испытание каждого поколения состоит в том, сможет ли оно передать Землю идущим за ним в лучшем или хотя бы не в худшем состоянии, чем оно ее получило. Процесс выравнивания лишь обостряет вопрос о нашей ответственности. «Альдо Леопольд, отец–основатель природоохранного движения, как–то сказал, что первое правило умного реставратора — сберечь все фрагменты, — заметил Гленн Прикетт, старший вице–президент «Консервейшн интернэшнл». — Что, если нам это не удастся? Что, если три миллиарда новых участников процесса начнут, опережая друг друга, безостановочно поглощать ресурсы? Биологические виды и экосистемы не могут адаптироваться с такой скоростью, и это значит, что внушительная доля природного многообразия, пока сохраняющегося на Земле, будет уничтожена». Уже сегодня, добавил Прикетт, если посмотреть, что происходит с бассейнами Конго и Амазонки, с тропическими лесами Индонезии — последними обширными зонами дикой природы, — можно увидеть, как быстро они сокращаются в угоду растущим аппетитам Китая. Для его нужд вывозится все больше и больше пальмового масла из Индонезии и Малайзии, сои — из Бразилии, леса — из Центральной Африки, природного газа — из всех этих регионов, и это непосредственно угрожает их естественной среде обитания. Если данный процесс не возьмут под контроль, если уголки неосвоенной природы будут и дальше отдаваться под фермерские земли и зоны городского расселения, особенно в условиях глобального потепления, многие исчезающие биологические виды будут приговорены к вымиранию.
Шаг в сторону резкого сокращения потребления энергии должен быть сделан самим Китаем — по мере его осознания того, какой урон энергетическая прожорливость его экономики наносит его собственной природе и надеждам на продолжающийся рост. Единственное — и лучшее, — что мы в Соединенных Штатах и Западной Европе способны сделать, чтобы подтолкнуть его к такому пониманию, это подать пример и изменить собственные привычки потребления. Только тогда у нас появится какое–то право учить других. «Восстановление нашей моральной позиции в вопросах энергетики сегодня является жизненно важной задачей национальной безопасности и сохранения окружающей среды», — сказал Верлегер. Это требует более серьезного подхода по всем направлениям: более серьезного финансирования разработок альтернативной энергии; более серьезных мер со стороны федерального правительства по пропаганде экономии; введения бензинового налога, который заставит людей покупать машины на смешанной тяге и отказываться от крупных моделей; законодательного давления на Детройт, чтобы тот производил более экономные автомобили; и, да, более серьезной разведки внутренних запасов. По мнению Верлегера, все эти действия позволят удерживать цену на уровне 25 долларов за баррель — «что представляется идеальным показателем с точки зрения устойчивого глобального развития».