Ничто так не замедляет возникновение демократического контекста в странах вроде Венесуэлы, Нигерии, Саудовской Аравии или Ирана, как проклятие нефти. Пока монархи и диктаторы, стоящие во главе этих нефтяных держав, могут выкачивать миллионы путем разработки природных ресурсов — вместо разработки природных талантов и запасов энергии своего населения, — они никогда не выпустят кормило власти из своих рук. Они могут использовать нефтяные деньги, чтобы монополизировать все инструменты власти— армию, полицию, разведку, —и никогда не столкнутся с необходимостью ввести реальную подотчетность или поделиться полномочиями. Все, что им нужно, это захватить и удерживать нефтяной кран. Поскольку им никогда не приходится зависеть от налогов, отношения между управляющим и управляемыми в их странах чудовищно искажены. Как известно, без налогов нет представительства. Следовательно, правители таких стран могут не обращать внимания на людей и не отчитываться перед ними в расходовании денег — ведь эти деньги достались им не от налогоплательщиков. Вот почему в странах, живущих за счет нефти, государственные и общественные институты всегда либо слабы, либо отсутствуют. Напротив, страны, живущие за счет человеческого потенциала, для максимально эффективного использования этого потенциала просто вынуждены развивать и поддерживать реальные институты, права собственности, правопорядок, независимость судов, современное образование, международную торговлю, иностранные инвестиции, свободу совести и научных исследований. В статье «Спасти Ирак от его нефти», опубликованной в журнале «Форин эф–фейрз» (июль–август 2004 года), Нэнси Бердсолл и Арвинд Субраманиан, специалисты по экономике развивающихся стран, указали, что «34 самые неразвитые страны сегодня владеют значительными запасами нефти и газа, продажа которых приносит им как минимум 30% всех экспортных доходов. Несмотря на такие природные богатства, в двенадцати из них годовой доход на душу населения составляет меньше 1500 долларов… Более того, две трети из этих стран являются недемократическими режимами, а из оставшихся только три находятся в верхней половине рейтинга политических свобод, ежегодно составляемого организацией «Фридом хаус»».
Другими словами, воображение — это тоже производное от необходимости: когда контекст, в котором вы живете, элементарно не оставляет вам возможности предаваться экстремистским или изоляционистским фантазиям, вы повинуетесь контексту. В каких странах современного арабо–мусульманского мира протекает наиболее активный процесс обновления? Там, где нефти или мало, или нет совсем. Как я уже упоминал, Бахрейн был одной из первых стран Персидского залива, открывших у себя нефть, и стал первой страной Персидского залива, оставшейся без нефти. Поэтому сегодня он также стал первой страной Персидского залива, где была проведена крупномасштабная трудовая реформа, призванная повысить качество рабочей силы, первой страной, подписавшей соглашение о свободной торговле с США, и первой, где состоялись свободные и справедливые выборы с участием женщин–кандидатов. А в каких странах региона экономическое развитие парализовано или вовсе идет свертывание реформ? В Саудовской Аравии и Иране, где нефтяные деньги бьют фонтаном. 9 декабря 2004 года, в период, когда цены на сырую нефть подскочили до 50 долларов за баррель, журнал «Экономист» опубликовал специальный репортаж из Ирана, в котором, в частности, говорилось: «Без нынешних заоблачных цен на нефть экономика Ирана лежала бы в руинах. Нефть обеспечивает почти половину государственного дохода и около 80% всех экспортных заработков. Однако под влиянием радикалов в парламенте нефтедоллары Ирана раз за разом переводятся на бессмысленные субсидии, вместо того чтобы пойти на столь необходимую стране модернизацию и технологическое обновление».
Стоит отметить, что Иордания занялась усовершенствованием своей образовательной системы, а также приватизацией, модернизацией и дерегулированием своей экономики в 1989 году — как раз тогда, когда нефть резко упала в цене и страна больше не могла рассчитывать на подачки со стороны своих партнеров в Персидском заливе. В 1999 году, когда Иордания подписала соглашение о свободной торговле с США, ее совокупный экспорт в Америку составил 13 млн долларов. В 2004 году Иордания вывезла в Америку товаров уже на больше чем миллиард — товаров, произведенных внутри страны руками иорданцев. Правительство Иордании также обеспечило все школы страны компьютерами с широкополосным подключением к Интернету. Очень важно, что в том же 2004–м Иордания объявила о реформировании образовательных требований к церковным служителям. По традиции, когда выпускники иорданских средних школ сдавали вступительные экзамены в колледж, лучшие из них шли учиться на врачей и инженеров, а неуспевающие — на проповедников. В 2004 году Иордания решила постепенно перейти к новой системе. Теперь, чтобы стать служителем в мечети, молодому человеку стало необходимо получить степень бакалавра по какой–нибудь другой специальности, и только на следующей степени он мог приступить к изучению богословия — мера, которая была призвана направить больше талантливых юношей на духовную службу и не допустить, так сказать, «провалившихся» в нее. Это важная трансформация контекста, и со временем она должна принести дивиденды в виде новых повествований, на которых будет воспитываться в мечетях подрастающее поколение иорданцев. «Нам пришлось пройти сквозь кризис, чтобы принять необходимость реформ», — сказал иорданский министр государственного планирования Бассем Авадалла.