— Даже если вы никогда не слыхали о ваших соотечественниках с низким содержанием сахара в крови, то что можете сказать о рыбном духе изо рта? — настаивал Галерс. — Вы замечали такое?
Доктор Флаккоу был таким же высоким, худощавым и прекрасно владеющим собой мужчиной, что и капитан Эверлейк. Он весь подобрался и отрезал:
— Ни разу!
Марк поблагодарил его и ушел, поняв, что доктор ничего не расскажет. Эти ремоиты слишком замкнуты. Они считают себя избранным народом, которому, в отличие от других, доступен свет истины. Расспросы и любопытство со стороны посторонних вызывает у них только возмущение.
Затем Галерс посетил Ясона Крама, представителя «Саксвелла», и задал ему те же вопросы. Крам сморщил загорелый лоб и заявил, что не слышал ни о чем подобном. Но это еще ничего не значило, ибо его контакты с ремоитами было сугубо деловыми. Он пообещал присмотреться к ним повнимательнее и поинтересовался, чем вызвано беспокойство врача. Галерс уныло признался, что именно это очень хотел бы узнать сам.
На обратном пути к кораблю он с трудом пробирался сквозь густые толпы ремоитов — Праздник Жертвоприношения был в самом разгаре.
Это было пышное зрелище, в котором принимало участие огромное количество верующих, изображавших гонения и мученичество Виктора Ремо. Некоторые настолько отдавались во власть эмоций, что падали в обморок или катались, корчась, по земле. Галерс впервые встречался с таким фанатичным проявлением глубоких религиозных чувств. Это казалось ему крайне неприятным. Эффект еще больше усиливался тем, что необузданность поведения резко контрастировала с теми качествами, которые считались обычными для ремоитов — их сдержанностью, серьезностью, осмотрительностью и подчеркнутой официальностью.
Добравшись, наконец, до «Короля Эльфов», Марк сразу же справился у робота-охранника о местонахождении капитана и его дочери. Оказалось, что оба они не покидали борт корабля. Галерсу это показалось очень странным, ибо посещение Праздника Жертвоприношения считалось обязательным для каждого взрослого ремоита. Что же заставило их отказаться от участия в Празднике?
Пожав плечами, он решил, что это — всего лишь еще одна грань загадки, с которой ему пришлось столкнуться.
Приготовив в лаборатории бутылки для проб, Галерс дождался полуночи и перед тем, как покинуть корабль, постучался в каюту Дебби. За дверью еле слышно раздавалась одна из мелодий «Пелея и Мелисанды». Он постучался еще раз. Дверь оставалась запертой.
Уже выходя из корабля, Галерс неожиданно столкнулся с капитаном. Вид у Эверлейка был унылый и изможденный. Звон бутылок в сумке привлек его внимание. Небрежно кивнув в ответ на приветствие Марка, он буквально хлестнул взглядом по сумке. Опускаясь по сходне, Галерс ощущал спиной сверлящий взгляд и полностью пришел в себя только на берегу озера.
Здесь он взял, не спрашивая разрешения у отсутствующего владельца, одну из маленьких лодок и стал грести в направлении широкого пляжа, где всего полчаса назад проходила грандиозная церемония очищения в воде. Марк видел конец церемонии и понял, что все покидают берег озера, чтобы продолжить Праздник в другом месте города. Было уже темно, и он решил, что его никто не увидит. Огни Каритополиса довольно слабо освещали поверхность озера, а луна еще не взошла. Но, даже если бы кто-нибудь его и увидел, он, насколько ему было известно, не совершал ничего противозаконного.
Оказавшись на мелководье, где толпа, проходившая обряд очищения, должна была быть особенно многочисленной, Галерс перестал грести и, откупорив бутылочки, начал наполнять их водой, напряженно озираясь по сторонам. Но все было тихо, разве что изредка на воде появлялась поблескивающая рябь, поднятая какой-нибудь рыбой, проплывшей близко к поверхности озера. Тем не менее, управившись со своим занятием, Марк перегнулся за борт лодки и заглянул в темную воду. Ничего. Облегченно вздохнув, он взялся за весла…
И в то же мгновение что-то с силой шлепнулось о борт лодки, она начала крениться. В первую секунду замешательства до него не дошло, что лодку куда-то тянет, однако затем он увидел два темных, похожих на захваты, предмета, обхватывающих борт. За ними из воды показался большой шар из какого-то непонятного вещества. Не дожидаясь, что выплывет из глубины еще Галерс, крепко зажав в руке одну из закупоренных бутылок, упал спиной в воду. В тот же самый момент шар полоснул по нему узким лучом света. Если бы это был лазер, он бы срезал его ноги. Однако эффект от этого луча получился почти такой же — ноги практически потеряли чувствительность.