— Приглядите за ним, ладно? А я схожу поздороваюсь со старшим суперинтендантом.
— Хорошо, сэр.
Старший инспектор Лодердейл, проводив взглядом Килпатрика, задумчиво сказал:
— Значит, это и есть Килпатрик из ШОБОПа? Надо же, с виду почти как простой смертный.
Да, слава шла впереди Килпатрика, и соответствовать такой репутации ох как нелегко. В Глазго он добился впечатляющих успехов и потерпел несколько громких провалов. С одной стороны, перехвачены огромные партии наркотиков, с другой — некоторым из подозреваемых в терроризме удалось уйти.
— По крайней мере, внешность у него вполне человеческая, — продолжал Лодердейл, — чего не скажешь о нашем лондонском друге.
Абернети не мог слышать этих слов — слишком далеко отошел, — но в эту секунду он неожиданно посмотрел в их сторону и ухмыльнулся. Зазвонил телефон, Лодердейл пошел снять трубку, а лондонский особист, заложив руки в карманы, медленно двинулся к Ребусу.
— Неплохая проделана работа — вот все это. Но почти не от чего оттолкнуться, как я понимаю?
— Почти не от чего.
— А то, что есть, ничего не дает.
— Пока нет.
— Вы, кажется, сотрудничали со Скотленд-Ярдом по одному делу?
— Сотрудничал.
— С Джорджем Флайтом?
— И опять в точку.
— Он пошел на переподготовку. Удивительно, в его-то возрасте. Заинтересовался компьютерами. Не знаю, может, в этом и правда есть смысл. Будущее поле для преступлений, как ни крути. Скоро крупным шишкам преступного мира даже из дому не нужно будет выходить.
— Крупным шишкам и сейчас никуда ходить не надо.
Эти слова заслужили улыбку Абернети, вернее, кривую ухмылку.
— Мой опекун, как я понял, пошел отлить?
— Поздороваться кое с кем.
— Передайте ему «пока-пока» от меня. — Абернети оглянулся и, понизив голос, добавил: — Думаю, инспектор Килпатрик не сильно расстроится, что я смылся.
— С чего вы это взяли?
Абернети хмыкнул:
— Вы послушайте себя. Будь ваш голос еще чуть холоднее, в нем можно было бы покойников держать. Так вы считаете, что в Эдинбурге действуют террористы? — (Ребус ничего не ответил.) — Что ж, это ваша проблема. А я умываю руки. Скажите Килпатрику, что я свяжусь с ним, перед тем как двинусь на юг.
— Предполагается, что вы останетесь здесь.
— Скажите ему — я буду на связи.
Удержать Абернети можно было только силой, а потому Ребус не стал и пытаться. Но он вовсе не думал, что Килпатрик обрадуется этому известию. Ребус снял телефонную трубку. Что имел в виду Абернети, говоря «это ваша проблема»? Если в деле имеется террористическая подоплека, то это уже юрисдикция Особого отдела и МИ-5.[17] Так что же он имел в виду? Ребус передал его послание Килпатрику, но, как ни странно, Килпатрик не придал этому значения. В голосе прославленного сыщика слышалась расслабленность — та, что приходит после доброй порции виски. Фермер на какое-то время перестал пить, но теперь спешил наверстать упущенное. Ребус и сам не отказался бы от глотка…
Лодердейл только что положил трубку и теперь уставился в блокнот, где что-то записывал по ходу разговора.
— Есть что-нибудь? — спросил Ребус.
— Возможно, жертва идентифицирована. Хочешь посмотреть?
Лодердейл вырвал листок из блокнота.
— Что, болельщики «Хиба» рыдают? — сказал Ребус, беря листок.
Вообще-то, не все болельщики «Хиба» были склонны лить слезы. Шивон Кларк болела за «Хиберниан», а потому принадлежала на Сент-Леонардс к меньшинству. Получив образование в Англии (еще одно меньшинство, совсем уж малочисленное), она не понимала тонкостей шотландского фанатизма, хотя кое-кто из коллег и пытался ее просветить. Она не католичка, терпеливо объясняли ей, а потому должна болеть за «Хартс» из Мидлотиана. «Хиберниан» — команда католиков. Только посмотреть на их имена, на их зеленую[18] форму. Это же эдинбургская версия «Селтика» в Глазго, тогда как «Хартс» — эквивалент тамошних «Рейнджеров».
— То же самое происходит и в Англии, — втолковывали ей, — если в одном месте обитают католики и протестанты.
«Манчестер Юнайтед» (католический) и «Сити» (протестантский), «Ливерпуль» (католический) и «Эвертон» (протестантский). Вот только в Лондоне возникли дополнительные сложности. Там есть даже еврейские команды.
18
В Ирландии и Шотландии зеленый цвет символизирует католицизм, тогда как оранжевый — протестантизм.