Нора Робертс
Плоть и кровь
Глава 1
Запах был очень знакомым — именно так всегда воняло в подобных сумрачных переулках. Это была вотчина пронырливых крыс и костлявых полуголодных кошек: то тут, то там вспыхивали зловещие огоньки чьих-то глаз.
Ева с замиранием сердца двинулась в зловонную тьму. Она знала наверняка, что он там, и обязана была выследить его и задержать. Оружие она держала наизготове.
— Эй, милашка, пойдешь со мной, а? Со мной пойдешь?
Из сумрака доносились хриплые голоса — то ли пьяных, то ли одуревших от наркоты. Стоны отверженных, гогот безумных. Здесь обитали не только кошки с крысами. Это было излюбленное местечко тех, кого называют людскими отбросами.
Не опуская пистолета, Ева, пригнувшись, стала обходить контейнер с мусором, который, судя по вони, не вывозили уже дней десять.
Кто-то протяжно завыл. Ева повернулась и увидела полуголого мальчишку лет тринадцати. Лицо его было все в свежих ссадинах. Он взглянул на нее обезумевшими от страха глазами и стал медленно отходить назад, цепляясь костлявыми руками за обшарпанную кирпичную стену.
Сердце у Евы сжалось от жалости. Когда-то давно она сама была таким напуганным ребенком, прячущимся в темных переулках.
— Я тебя не трону, — сказала она тихо, почти шепотом, и, не сводя с него глаз, опустила оружие.
Вот тут-то на нее и напали.
Он появился откуда-то сзади, в одно мгновение. Ева услышала, как со свистом взвилась вверх железная труба, быстро обернулась, мысленно проклиная себя за то, что расслабилась и забыла о своей главной цели, и тут же ее свалил сокрушительный удар. Пистолет выпал у нее из руки и отлетел куда-то в темноту.
На счастье, удар пришелся по плечу, и Ева смогла подняться. Она увидела его глаза, налитые злобой, явно подогретой «Зевсом» — химической гадостью, которой накачивали себя эти ублюдки, увидела трубу, занесенную над головой, и успела увернуться за долю секунды до того, как та с лязгом обрушилась на мостовую. Ева бросилась вперед и с размаху врезалась ему головой в живот. Он зашатался и, свирепо зарычав, потянулся к ее горлу, но она успела врезать ему по челюсти с такой силой, что у нее самой заныла рука.
Вокруг визжали какие-то люди, пытавшиеся найти убежище там, где никто и никогда не чувствовал себя в безопасности.
Взгляд у него был дикий, но от удара он даже не пошатнулся: «Зевс» заглушал любую боль. Он зловеще усмехнулся и подкинул железную трубу на ладони.
— Убью! Убью сучку полицейскую! — Он обошел вокруг нее, размахивая трубой, как хлыстом. — Размозжу голову, а мозги сожру!
Ева понимала, что это не пустая угроза, речь шла о жизни и смерти. Она прерывисто дышала, пот тек по лицу. Увернувшись от удара, она опустилась на колени, а потом внезапно вскочила.
— Сожри сначала это, ублюдок! — заорала она, выхватывая второй пистолет.
Стрелять надо было на поражение: эта могучая туша, накачанная «Зевсом», раны не заметила бы. Он бросился на нее — и она выстрелила. Сначала умерли глаза. Ева много раз видела, как это бывает. Они стали пустыми, как у куклы. Он начал падать на нее, и она, отступив в сторону, уже собралась выстрелить во второй раз, но тут труба вывалилась у него из рук, и он упал, сотрясаясь в последней конвульсии.
У ее ног лежало то, что осталось от человека, решившего стать богом-громовержцем.
— Больше не будет тебе жертв-девственниц, мразь вонючая, — пробормотала Ева и, вытерев пот со лба, обессиленно опустила руку с пистолетом.
Внезапно она услышала какое-то движение за спиной и сразу же снова подняла оружие, но обернуться не успела — чьи-то сильные руки подняли ее на воздух.
— Умейте чувствовать опасность спиной, лейтенант, — шепнул чей-то голос, и кто-то коснулся губами мочки ее уха.
— Рорк, какого черта?! Я чуть тебя не пристрелила.
— Ну, думаю, до этого бы не дошло, — рассмеялся Рорк и, развернув ее к себе, крепко поцеловал в губы. — Обожаю смотреть, как ты работаешь, — шепнул он и потянулся к ее груди. — Меня это.., возбуждает.
— Прекрати! — Она все еще сердилась, но сердце ее уже затрепетало. — Здесь не место для любовных сцен.
— Отчего же? В медовый месяц место для любви всегда найдется. — Он опустил Еву на землю и положил руки ей на плечи. — А я все думал, куда это ты отправилась. Сразу надо было догадаться. — Он взглянул на распластанное у их ног тело. — И что же он натворил?
— У него была мания — кроил черепа молоденьким девушкам и пожирал их мозги.
— Ого! — удивился Рорк. — Слушай, Ева, а нельзя было выбрать развлечение поспокойнее?
— Пару лет назад я имела дело с подобным типом, и мне стало интересно… — Ева нахмурилась и замолчала. Боже, ну где они стоят?! Какой-то вонючий переулок, труп у ног валяется. А Рорк в вечернем костюме и с бриллиантовой булавкой в галстуке! — Почему это ты при полном параде?
— У нас ведь были планы, — напомнил он. — Мы собирались пойти поужинать.
— Извини, забыла. — Ева убрала револьвер. — Я и не думала, что все это так затянется. Пожалуй, мне надо привести себя в порядок.
— Ты мне и в таком виде нравишься. Может быть, забудем об ужине.., на время. — Улыбка Рорка сводила ее с ума. — Только вот местечко лучше выбрать поприятнее. — Он снова притянул ее к себе и нажал на кнопку.
Темный смердящий переулок мгновенно исчез. Они стояли в огромном пустом зале со встроенными в стену компьютерами и с зеркальными полом и потолком, на которые лучше проецируются голограммы.
Это была самая новая из компьютерных игрушек Рорка.
— Давай-ка лучше закажем тропический пляж. Рорк нажал еще какие-то кнопки — и сразу зашелестели волны, вода замерцала в свете звезд. Под ногами у них был белоснежный песок, а вокруг росли роскошные пальмы.
— Так, пожалуй, лучше, — сказал Рорк, расстегивая Еве блузку. — А еще лучше будет, когда я тебя раздену.
— Слушай, за последние три недели я и глазом не успеваю моргнуть, как ты меня раздеваешь!
— Это одна из самых сладостных привилегий мужа, — ответил он. — Ты что-то имеешь против?
Муж… Ева до сих пор вздрагивала, услышав это слово. Этот брюнет с голубыми, как у всех настоящих ирландцев, глазами — ее муж. Неужели она когда-нибудь к этому привыкнет?
— Нет, это просто… — Ева почувствовала его пальцы на своей груди, и сердце у нее замерло от удовольствия. — Просто наблюдение.
— Ох уж эти полицейские! — Рорк усмехнулся и расстегнул «молнию» на ее джинсах. — Вечно они за всем наблюдают. Вы не на службе, лейтенант Даллас.
— Это я свои рефлексы тренирую. Знаешь, за три недели без работы можно все навыки растерять.
Рука его скользнула между ее бедер. Ева запрокинула голову и тихонько застонала.
— С рефлексами у тебя полный порядок, — прошептал он и опустил ее на песок.
Жена… Рорк с удовольствием повторял про себя это слово. Эта замечательная женщина, тонкая, умная, нежная — его жена!
Несколько минут назад он с восхищением наблюдал за тем, как она ловила маньяка-убийцу. Конечно, это было всего лишь виртуальной игрой, но Рорк знал, что в жизни она попадала в ситуации и посложнее. И умела встречать любые трудности с достоинством.
Он в ней это очень любил, хотя порой ему бывало ох как непросто. Через несколько дней они вернутся в Нью-Йорк, и снова придется мириться с тем, что большая часть Евиной жизни будет отдана работе. Но сейчас — сейчас она принадлежала ему одному!
Рорк, как никто другой, знал этот мрачный мир, в котором обитали воры, убийцы, наркоманы. Он вырос в нем, а потом сумел из него бежать. Он сам создал свою жизнь, и, когда был на вершине успеха, в эту жизнь вошла — нет, ворвалась она, и снова все пришлось менять.
Когда-то он враждовал с полицейскими, потом — со спокойным любопытством наблюдал за ними издали и вот теперь связал свою жизнь (ирония судьбы!) именно с женщиной-полицейским.
Чуть больше двух недель назад Ева шла к нему навстречу в роскошном платье цвета бронзы, и в руках у нее был свадебный букет. А ведь всего за несколько часов до этого убийца, которого она ловила, оставил на ее прекрасном лице чудовищные синяки! Но синяки были умело скрыты слоем пудры, а ее восхитительные глаза цвета неразбавленного виски горели радостным волнением.
Ему показалось тогда, что она говорит: «Вот и я, Рорк. На радость и на горе Господь соединит нас. И поможет нам».