— Лишь отчасти и не в той мере, как у человека. Ведь киборги по своей природе являются представителями вида Homo Sapiens. Но программа, которая подходит для них, подойдет и для меня.
Канцлер медленно протянул руку и осторожно прикоснулся к потускневшей от времени скуле андроида.
И сразу же отдёрнулся.
— Ты... Сам позволяешь? Почему?
— Потому что это условие нашего плодотворного сотрудничества.
Андроид немного наклонил голову набок, и Канцлер поразился, как мягко и почти бесшумно работают суставы этой машины, которая была свидетелем Пыльной Войны. Казалось, что титановый череп улыбается.
— Что ж... - сказал Канцлер. - Может быть, начнем?
— Как Вам будет угодно.
За время процедуры программирования, которую Канцлер лично произвел здесь же, в кабинете, где находился его личный компьютер, в голову правителя Империи не раз приходила мысль о том, что Крио каким-то образом смогли полностью воссоздать и построить древнего военного андроида и с целью шпионажа заслать его к нижним соседям. Но что такого они хотят узнать? Всё равно, что шпионить за байкерами с равнин. Самому Канцлеру впору подсылать лазутчиков к более высокоразвитым соседям. Но это бессмысленно, только зря испортить отношения с полезным союзником или даже нажить опасного врага.
Как бы то ни было, пока что игра Крио не ясна. Не известно даже, замешано ли здесь Крио вообще.
Канцлер всегда отличался не только прозорливостью и осторожностью, но и был способен на решительные действия, которые сторонним наблюдателям казались слишком безоглядными или даже глупыми. Поэтому он принял предложение андроида.
Ибо больше не намеревался терпеть разброд и шатания.
3 ГЛАВА
Микки было двенадцать лет, когда его выгнали из интерната. Всего-то потому, что мальчик пришёл на урок накрашенным и заявил, что его зовут Мила.
Другому мальчишке это сошло бы с рук, но только не Микки, геном которого гарантировал, что в будущем этот тонкий хрупкий ребёнок вырастет в роскошного самца с отличной репродуктивной функцией, что в свою очередь откроет ему множество путей к успешно карьере и счастливой жизни. Микки решил всем этим пожертвовать, ещё и дискредитировав своего биологического отца, занимавшего неплохую должность. Редко когда кто-либо мог похвастаться, что знает собственных родителей, этой информацией обладали только отпрыски элиты. И вдруг один из таких отпрысков разом перечеркивает своё прекрасное будущее и бросает нелицеприятную тень на репутацию своего высокопоставленного отца. Просто потому, что один из старших воспитанников интерната швырял Микки в жар и в холод одним своим мимолётным взглядом. Но он никогда не шёл на провокации смазливых мальчишек, предпочитая заводить связи только с сучками. С настоящими сучками, максимально приблизившими своё тело и поведение к эталону женственности. В будущем этот красавец имел полное право приобрести женщину и завести детей, как и Микки, а пока что просто баловался, давая несчастным транссексуалам надежду и разбивая одно сердце за другим. Ведь мужчина с такими репродуктивными данными никогда не женится на фальшивой женщине.
Микки не следил за амурными похождениями своего недоступного возлюбленного и не знал, чего тот стоит на самом деле. Но зато постоянно видел с ним сучек разной степени похожести на женщин - от накрашенных мальчишек в юбках до прооперированных красоток, бывший пол которых мог выдать разве что кадык. И Микки считал, что единственный способ заполучить своего "принца" - стать тем существом, которое могло бы его заинтересовать.
Молоденькому мальчику не стоило большого труда перевоплотиться в худенькую девчушку с тонкими
длинными ножками и остренькими плечиками. Микки даже веселило это маленькое волшебство - парик, кило косметики, синяя мини-юбка, лакированные туфельки, белые гольфики и, самое главное, набитый поролоном лифчик, аппетитно обтянутый белоснежной блузкой - и он исчезал, а на его месте появлялась шаловливая девчонка Мила. Ненастоящая девчонка. Сучка.
Но, как Микки и рассчитывал, его сероглазый красавец обратил на него внимание. Они даже успели пару раз переспать в пыльной кандейке, прежде чем выходки Микки были пресечены директоратом.
Мальчика исключили тихо и очень быстро, мгновенно замяв инцидент, дабы не порочить имени его отца. Микки просил своего первого мужчину, свою любовь приютить его на первое время, пока не подыщет работу. Но его легонько оттолкнули прочь.
Был сырой холодный вечер, только что прошёл дождь, и Микки упал в лужу. Он сидел в грязи в своих беленьких гольфиках и рыдал совсем как девчонка, судорожно всхлипывая и размазывая по щекам растёкшуюся тушь для ресниц. Его обходили стороной и презрительно фыркали.