— Тише, мальчик, тише, — хрипло проговорил Вик, запрокидывая голову и протягивая руку к камере.
От Дэла не укрылось это движение. Он видел в темноте не так хорошо, как его инструктор, давно
обзаведшийся оптимизаторами зрения, но всё же заметил мигание красного огонька камеры.
Дэл заломил руку Вику, прижал любовника грудью к толстым прутьям решётки и расстегнул его ремень,
слегка прикусив выступающий шейный позвонок как раз над изящной хромированной дугой стабилизатора.
— Погоди, так же веселее... — пытался вывернуться Вик.
Пока Дэл орудовал немного трясущейся от нетерпения и перевозбуждения рукой в его промежности и шумно дышал ему в ухо, Вик повернул камеру так, чтобы она зафиксировала всё, что сейчас произойдет. Дэл наказал его болезненным укусом в плечо. Вик охнул, когда Дэл с силой, не слишком-то осторожно втиснулся в него. Было немного больно, но стабилизаторы размывали неприятные ощущения, и Вик не мог решить, больно ли ему на самом деле. Потом он пришел к выводу, что ему хорошо.
Под ногами в такт тяжелому биту пульсировало неоновое море танцпола, над головой мигал крошечный красный огонёк бесстрастной камеры, фиксировавшей в режиме ночного видения грубые игры двух киборгов. Вик изредка шептал:
— Осторожнее, мальчик мой...
Дэл не слышал его из-за грохота музыки, налегая с силой, отчего клетка слегка раскачивалась на позвякивающих цепях.
Вик вцепился пальцами в решётку, упёрся в неё лбом, почти против воли расставляя ноги шире.
Дэл всегда старается проникнуть как можно глубже, рывками. Вик даже начал находить в этом свою определенную прелесть. Грубость и огонь мальчика заводят и умиляют. Вик прикрыл глаза, глубоко дыша и чуть скалясь.
— Тише, мальчик, тише...
Кончить одновременно им всё-таки не удалось.
***
Дэл проснулся, против своего обыкновения, тяжко. Голова гудела, во рту пересохло, перед глазами плавали полупрозрачные зеленоватые волны.
Дэл сел и огляделся, массируя пульсирующие виски. Оказалось, что он в спальне Вика. Знакомый серо-стальной интерьер успокоил Дэла. Конечно, провал в памяти был малоприятен, но в целом мысли уже возвращались на круги своя.
— Вик! — позвал Дэл, дотягиваясь до своих брюк, брошенных на спинку стула и морщась от головной боли. Затем медленно зашнуровал свои высокие ботинки.
Вик появился на пороге через пару минут, держа в руке кружку.
— Доброе утро, — улыбнулся он, присев на край кровати и протягивая кружку Дэлу. — Теперь моя очередь носить тебе кофе в постель.
— Что это была за гадость? — спросил Дэл, отхлебнув.
— Прости, настоящий кончился, остался только искусственный. И я добавил пару капелек нашатырного
спирта.
— Я не про кофе, а про шипучку твою.
— Ах, это! — Вик улыбнулся и потрепал помятый ирокез молодого любовника. — Это так, синтетика. Был бы ты человеком, сейчас проснулся бы с жестокой ломкой. Киборгам везет — нас наркота не берёт.
— Не берёт... — несчастным голосом проговорил Дэл, фыркнув.
— В смысле, привыкания не вызывает, как у простых людей. Мозг у нас, знаешь ли, хорошо фильтруется.
Ха.
— Да знаю. Однако мне от этого не легче. Где майка-то моя? — Дэл допил кофе и поёжился, его немного морозило.
— Порвалась. Если хочешь, надень пока мой свитер, — улыбнулся Вик.
— Прям так сама взяла и порвалась!
— В драке. Признаться, еле получилось тебя утихомирить. Нехорошо вышло с тем охранником...
— Чёрт, ничего не помню, — угрюмо пробурчал Дэл и потряс всё ещё тяжёлой головой.
— Напомнить? — Вик улыбнулся как искушающий змей и достал из кармана брюк маленький чип памяти видеокамеры.
— Не надо, — мотнул головой Дэл. — Чёрт с ним со всем... Не понимаю я, Вик, чего хорошего в таком кайфе — ничего не помнишь, да ещё и отстрелить себе башку хочется, чтобы не болела!
— Вчера ты так не говорил... — Вик вольготно улёгся на спину и заложил руки за голову.
— Перестань, ведёшь себя как подросток! — Дэл встал и натянул белый свитер Вика. — Будто всё для тебя сплошное развлечение. Убивать людей, трахаться, бухать, жрать наркоту — одно и то же. Тебе стоит относиться к жизни чуть серьёзнее.
Вик рывком сел на кровати и холодным, стальным тоном проговорил:
— Мальчик, я сносил нелегалам бошки, когда ты ещё таблицу умножения себе в мнемо-карту заливал! Я пережил четыре клинических смерти и два раза заново учился говорить и ходить. Уж поверь мне, я как никто другой знаю, насколько серьезно нужно относиться к этой грёбаной жизни!
Дэл сконфузился, опустил голову и произнёс:
— Простите, господин инструктор. Я... Я немного забылся. Больше не повторится...