— Нет! У него не было врагов! Убивают трусов и подлецов… А он был тяжело болен… Врачи предупредили его об этом… Почему вы не оставите его в покое!
Прервав ее излияния, Найджел сказал:
— К сожалению, он не покончил с собой. Вы единственная из его друзей, кто утверждает, что он мог совершить самоубийство…
Взяв наконец себя в руки, Джорджия подтвердила показания Люси и Нот-Сломена.
Когда Блэкли исчерпал свои вопросы, Найджел спросил:
— Простите мою нескромность, мисс Кавендиш… В каких вы были отношениях с О'Браеном?
Посмотрев на него, Джорджия неожиданно дружелюбно ему улыбнулась и сказала:
— Мы полюбили друг друга, когда встретились в Африке. Когда мы поняли это, я предложила ему жениться на мне, потому что люблю все доводить до конца. Но Фергус рассказал о диагнозе врачей. Он считал, что мне не следовало связывать свою жизнь с живым трупом… Мы так и остались… любовной парой.
— Я вам верю, — заявил Найджел, — но это противоречит всему, что нам сообщила мисс Трайл…
— Это так трудно объяснить, — спокойно ответила Джорджия. — Люси была любовницей О'Браена, но он охладел к ней, когда мы поняли, что любим друг друга. Он пригласил ее сюда, чтобы все объяснить. Ведь он был джентльменом… Очевидно, она так ничего и не поняла, если устроила весь этот театр… Я его, наверное, искренне любила. Он ведь был необыкновенный человек!
Джорджия с трудом подбирала слова. Видно было, что она смущена. Блэкли попросил ее прислать в кабинет ее брата.
Когда дверь за девушкой закрылась, полицейский заметил:
— Все это выставляет мисс Трайл в невыгодном свете!
— Возможно, полковник не успел с нею поговорить, — возразил на это Найджел. — Однако благодаря показаниям мисс Кавендиш возникла ситуация, заслуживающая внимания.
Лицо Кавендиша было таким же взволнованным, как и тогда, когда они обнаружили труп полковника. Опустившись в кресло, он выглядел намного старше своих пятидесяти трех лет.
Блэкли выяснил, где он живет и какая у него профессия. После этого он попросил его указать врагов полковника, которых он должен был знать, как старый друг О'Браена.
— Вы, очевидно, не в курсе того, что я познакомился с полковником совсем недавно благодаря сестре! Он иногда обращался ко мне за финансовыми советами, но у нас с ним не было общих интересов!
Глядя сквозь стекла очков на выбритое полное лицо Кавендиша, Найджел ощущал какое-то беспокойство.
На традиционный вопрос о том, что он делал после ленча, Кавендиш ответил, что, закончив игру в бильярд, пошел прогуляться в парк. Его там никто не видел. Вернувшись в дом, он узнал о происшествии с Беллани.
— Нот-Сломен куда-нибудь отлучался во время игры? — поинтересовался Блэкли.
— Не помню… Нет! Один раз выходил, чтобы проверить свои часы, но сразу же вернулся. Его не было минут пять.
Услышанное явно привело Блэкли в отличное настроение.
— Вы точно это знаете, сэр? — спросил он, стараясь казаться равнодушным.
— Я в этом уверен!
Внезапно выражение лица Кавендиша изменилось. Он не удержался и спросил:
— Вы уверены в том, что полковника убили? Не могу поверить в то, что это сделал кто-то из нас! Это все же самоубийство!
— Есть тому доказательства, — прервал его Блэкли.
Посмотрев на Найджела и полицейских, Кавендиш попытался развить заинтересовавшую его тему:
— Доказательства? Но ведь можно предположить…
В этот момент в комнату вошел сержант и со зловещим видом, как бы пародируя действо какой-то греческой трагедии, передал Блэкли листок бумаги.
— Мы нашли это в спальне полковника, в щели оконной рамы, — шепнул он шефу.
Когда Блэкли прочитал записку, его глаза округлились. Показав ее Кавендишу, он спросил:
— Вы знаете того, кто это мог написать?
— Это почерк мисс Трайл, — ответил тот, не минуты не колеблясь.
— Попросите сюда мисс Трайл, Джордж!
Пока присутствующие ожидали Люси, Найджел прочитал записку. Она гласила:
«Нам необходимо поговорить с тобой сегодня вечером. Давай забудем, что было. Приходи в барак, когда все заснут. Жду тебя, любимый.
Люси».
Мисс Трайл появилась в кабинете как королева. Казалось, она ожидает аплодисментов. Сунув ей под нос записку, Блэкли спросил:
— Ваша, мисс Трайл?
Люси покраснела, даже побагровела от неожиданности.
— Нет! — крикнула она.
— Но мистер Кавендиш узнал ваш почерк!