Паллис почувствовал, что весь дрожит.
— Ты — ублюдок, Деккер.
Деккер тихо рассмеялся.
Настало время Ученым грузиться на дерево. Паллис в последний раз обошел край, проверяя тюки с продовольствием.
Из листвы бесцеремонно вылезли два комитетчика, таща за собой веревку. Один из них, молодой, высокий и преждевременно полысевший, кивнул Паллису:
— Доброй смены, пилот.
Паллис, не удосужившись ответить, холодно кивнул ему.
Двое покрепче уперлись ногами в ветви, поплевали на руки и начали вытягивать веревку. Наконец из листвы показался сверток грязной одежды. Они перевернули сверток, отвязали веревку и просунули ее обратно через листву.
Сверток медленно распрямился.
Паллис подошел поближе.
То, что он принял за сверток, было человеком, связанным по рукам и ногам. Судя по остаткам нашитого на рваную одежду малинового галуна, это был Ученый. Взмахнув связанными руками, он попытался подняться. Паллис протянул руку, схватил его за воротник и придал ему вертикальное положение. Ученый взглянул на пилота с тупой благодарностью. Несмотря на слой грязи на его лице, Паллис узнал Ципса, бывшего Главного Навигатора.
Комитетчики прислонились к стволу, очевидно ожидая, когда к их веревке привяжут следующего «пассажира». Паллис оставил Ципса и подошел к ним. Он ухватил лысого за плечо и, сильно сдавив его, развернул комитетчика к себе лицом.
Лысый неуверенно посмотрел на него.
— В чем дело, пилот?
Паллис процедил сквозь зубы:
— Мне до лампочки, что творится у вас внизу, но у меня на дереве делается так, как скажу я. А я скажу, что на борту моего дерева этих людей унижать не будут.
Он сжимал пальцы, пока не хрустнул хрящ.
Лысый взвыл и вырвался из рук Паллиса.
— Ладно, черт побери, мы свое дело знаем и не хотим лишних волнений.
Паллис вернулся к Ципсу.
— Добро пожаловать на дерево. Навигатор, — произнес он официальное приветствие. — Сочту за честь, если вы разделите со мной мою пищу.
Ципс закрыл глаза, и его рыхлое тело затряслось от рыданий.
Флотилия деревьев медленно погружалась в глубины Туманности. Пояс уже давно висел перед ними в небе. Рис хмуро смотрел на цепь помятых хижин и трубопроводов, вращающуюся вокруг ржавого пятна — звездного ядра. Туг и там между хижинами карабкались люди, а надо всем висело облако желтоватого дыма, испускаемого двумя плавильнями.
Рис автоматически работал около огненных чаш. Это был какой-то кошмар, мрачная пародия на его преисполненное надежд путешествие на Плот. В последнее время Рис избегал Ученых. Они жались друг к другу в тесный кружок вокруг Грая и Ципса, почти не разговаривали и делали только то, что им скажут.
«А ведь подразумевалось, что эти люди обладают умом и воображением», — горько думал Рис. Но, с другой стороны, отмечал он, в обозримом будущем воображение им вряд ли понадобится. У молодого человека не хватало смелости винить их в уходе от действительности.
Единственным, хотя и слабым, утешением для Риса были долгие часы, проведенные на вершине дерева в созерцании конструкции, висевшей далеко внизу. Шесть деревьев вращались по углам невидимого шестиугольника. Деревья находились в одной плоскости, так близко, что касались друг друга листьями, но мастерство пилотов было столь велико, что за все время перелета вряд ли была повреждена хоть одна веточка. А под деревьями, в сетке, подвешенной на шести толстых веревках, виднелась продовольственная машина.
Даже сейчас это зрелище наполняло сердце Риса гордостью. Человек способен на такую красоту, на такие великие подвиги…
Пояс преобразился в цепь хижин и производственных помещений. Рис увидел повернутые полузнакомые лица, похожие на маленькие пуговицы.
К нему присоединился Паллис.
— Значит, вот как все закончилось, рудокоп, — хрипло сказал он. — Извини.
Рис посмотрел на пилота с некоторым удивлением. На лице Паллиса пылали шрамы
— Паллис, тебе не за что извиняться.
— Я оказал бы тебе добрую услугу, если бы сбросил тебя тогда с дерева. Там внизу тебе придется трудновато, парень.
Рис пожал плечами.
— Но не так трудно, как остальным. — Он показал на Ученых. — И вспомни, что у меня был выбор. Я мог присоединиться к революции и остаться на Плоту.