Опершись на локоть, он осторожно приподнялся. Плита имела форму тарелки, фута четыре в диаметре, и была покрыта грубой сетью, к которой был привязан Рис. В середине тарелки виднелась куча грубо обработанных кусков металла. На ней был еще один пассажир, бармен Джейм. Он жевал кусок несвежего псевдомяса и безразлично разглядывал Риса.
— Так ты все-таки очнулся, — сказал он. — Я думал, Роч раскроил тебе череп. Ты долго был без сознания.
Рис тупо смотрел на бармена. Вдруг тарелка снова содрогнулась. Парень сел, оценивая силу тяжести — она была невелика и Неустойчива, — и огляделся.
Примерно в километре висел Пояс, похожий на грубый браслет, нелепо болтающийся на детской руке.
Так, значит, он летел. На металлической тарелке? У Риса закружилась голова, и он вцепился в сеть, потом медленно добрался до края и свесил голову. По углам плиты были установлены четыре реактивные дюзы, небольшие двигатели, очевидно, снятые с крыш Пояса. Время от времени Джейм тянул за управляющие тросы, из дюз вырывались струи пара, и тарелка получала очередной толчок.
Выходит, пока Рис отсутствовал, рудокопы изобрели летающую машину. «Зачем она им понадобилась?» — подумал Ученый.
Он выпрямился и снова повернулся к Джейму. Теперь бармен пил воду из сферы. Сперва он как будто не обращал на Риса внимания, потом наконец на его широком бородатом лице мелькнуло сочувствие, и он протянул сферу Рису.
Рис с наслаждением ощутил, как вода стекает по пересохшему горлу. Попив, он вернул сферу бармену.
— Послушай, Джейм. Скажи мне, что там было? Что случилось с Ципсом?
— С кем?
— С Пав… Ученым. Тем, что был болен.
Джейм посмотрел на него с откровенным безразличием.
— Один из них умер там, внизу. Говорят, сердце не выдержало. Толстый старик. Ты о нем спрашиваешь?
— Да, Джейм, о нем, — вздохнул Рис.
Джейм посмотрел на него, потом вытащил из-за пояса бутылку, откупорил и отпил большой глоток.
— Джейм, почему я тоже не мертв?
— Ты должен был быть мертвым. Роч подумал, что убил тебя, потому и не ударил больше. Он вытащил тебя оттуда, притащил в бар и вдруг, подумать только, ты застонал и зашевелился. Роч хотел прикончить тебя на месте, но я сказал ему: только не в моем баре… А потом появилась Шин.
У Риса затеплилась какая-то надежда.
— Шин?
— Она знала, что я должен отправиться на этой колымаге, так что, наверное, это и навело ее на мысль убрать тебя с Пояса. — Взгляд Джейма скользнул по телу Риса. — Шин — женщина порядочная. Вероятно, это единственное, что она могла придумать для твоего спасения. Но, скажу тебе, Роч был только счастлив отправить тебя сюда. Более медленная и болезненная смерть — вот на что, по его мнению, он тебя обрекает.
— Что? О чем ты говоришь?
Озадаченный Рис принялся расспрашивать Джейма дальше, но бармен замолчал и занялся своей бутылкой.
Под управлением Джейма маленький летательный аппарат углубился в Туманность. Атмосфера становилась плотнее, теплее, дышать было все труднее, как в закупоренной комнате. Темнело. В полумраке ярко светили догорающие звезды. Долгие часы Рис провел на краю тарелки, глядя в зияющую бездну. В темноте самого сердца Туманности Рис воображал, что может видеть до самого Ядра, как будто снова находился в Обсерватории.
Сколько прошло времени, определить было невозможно, но Рис прикинул, что несколько смен. Джейм неожиданно сказал:
— Знаешь, ты не должен винить нас.
Рис поднял голову.
— Что?
Джейм лежал в неудобной позе, и глаза его были затуманены спиртным.
— Все мы хотим выжить. Верно? Поэтому, когда поставки продовольствия с Плота сократились, оставалось лишь одно место, где можно было достать пищу…
Бармен стукнул бутылкой по плите и внимательно посмотрел на Риса.
— Я был против этого, ей-Богу. Говорил, что лучше нам умереть, чем торговать с этими людьми. Но это было общим решением. И я принял его. — Он помахал пальцем перед Рисом. — Это было общее решение, и я принимаю на себя свою долю ответственности.
Рис смотрел на бармена, ничего не понимая, а Джейм, казалось, немного протрезвел.
— Ты не знаешь, о чем я говорю, не так ли?
— Не имею ни малейшего понятия. Нам, изгнанникам, ничего не рассказывали…
Джейм хмыкнул и почесал затылок. Потом оглядел небо и, выбрав там несколько ярчайших звезд, без труда определил положение тарелки.