Говер висел перед ним, молча теребя пальцами полу своей потрепанной куртки. Паллис выдержал паузу, затем прошипел:
— Давай, пошевеливайся.
Говер суматошно подтянулся к ближайшей чаше и принялся выгружать топливо из заплечного мешка. Вскоре поднялись свежие клубы дыма, которые должны были залатать дырявую завесу. Дерево перестало дрожать.
Паллис, с трудом сдерживая раздражение, следил за неуклюжими действиями подростка. Конечно, это не первый нерадивый помощник на его памяти, но у остальных хотя бы было желание научиться. Просто попытаться научиться. И постепенно, усердно трудясь, эти мальчишки и девчонки превращались во взрослых людей, отвечающих за свои поступки. Их ум креп вместе с телом.
Но только не эти Не новое поколение.
Паллис совершал вместе с Говером уже третий полет, а тот оставался все таким же угрюмым и всему противящимся, каким был, когда впервые оказался на дереве. Паллис был только рад вернуть Говера в Науку.
Пилот с беспокойством посмотрел на красное небо, на россыпь падающих на Ядро звезд, исчезающих вдали и внизу, в мрачно-багровых глубинах Туманности. А что, если его недовольство теперешней молодежью только признак старости?… Или люди действительно изменились?
В том, что окружающий мир изменился, не оставалось никаких сомнений. Бодрящая голубизна неба, свежие ветры его юности теперь стали лишь воспоминаниями, теперь воздух был дымным и загрязненным. И, кажется, вместе с ним помутился и человеческий разум.
Кроме того, дереву этот воздух определенно не нравился.
Паллис, вздохнув, постарался отогнать от себя мрачные мысли. Звезды падают вне зависимости от цвета неба. Жизнь продолжается, и у него есть чем заняться.
Слабые колебания — пилот ощущал их подошвами босых ног — сигнализировали о том, что дерево повисло почти неподвижно в слабом гравитационном поле звездного ядра. Говер бесшумно передвигался от одной огненной чаши к другой. Черт побери, ведь может же этот парень работать, если его заставить! Последнее раздражало больше всего.
— Послушай, Говер, я хочу, чтобы ты поддерживал экран, пока меня не будет на дереве. И учти: Пояс невелик, и если ты будешь лентяйничать, я об этом узнаю. Ты понял меня?
Не глядя на пилота, Говер согласно кивнул.
Паллис нырнул в листву, и мысли его переключились на предстоящие трудные переговоры.
Смена Риса закончилась, и юноша устало проскользнул в дверь плавильни.
Прохладный ветерок осушил потный лоб. Подтягиваясь по канатам и крышам домой. Рис с интересом изучал свои руки. Когда один из рабочих уронил ковш с расплавленным металлом. Рис с трудом увернулся от потока раскаленной жидкости, но несколько мелких капель попали на кожу и прожгли в ней мелкие дырочки, которые…
На Пояс упала гигантская тень. Ветер ударил в спину. Рис оглянулся и застыл в изумлении.
На темно-красном фоне неба дерево казалось величественным. Дюжина радиальных ветвей, окутанных покровом листвы, колыхалась спокойно и уверенно, а ствол походил на огромный деревянный череп, вглядывающийся в глубины воздушного океана.
Вот она, возможность ускользнуть с Пояса!..
Грузовые деревья были единственным известным средством передвижения между Поясом и Плотом, и после взрыва плавильни Рис с нетерпением ждал прибытия следующего дерева, чтобы тайком пробраться туда. Он начал запасать еду — собрал узелок с сушеным псевдомясом, заполнил водой сосуды. Порой, лежа в своей хижине, он не мог уснуть. Лоб покрывался холодной испариной. Юноша думал, хватит ли у него смелости сделать решающий шаг.
Ну что ж, момент настал. Пристально глядя на летающее дерево. Рис попытался разобраться в охвативших его чувствах. Он понимал, что не герой, и боялся, что страх лишит его способности к действию. Но в эту минуту Рис не испытывал страха. Даже легкая боль от ожогов исчезла. Риса охватило радостное возбуждение — будущее было открыто перед ним, и он надеялся найти свое место в жизни.
Рис поспешно вернулся в хижину, взял давно приготовленный сверток с продовольствием и выбрался наружу.
С дерева уже свисала веревка. Она тянулась на пятьдесят метров к Поясу и задевала проносившиеся мимо хижины. По веревке уверенно спускался какой-то человек. Он был стар, мускулист, весь испещрен шрамами и казался частью своего дерева. Не обращая внимания на уставившегося на него Риса, старик не раздумывая пересек по воздуху расстояние до ближайшей хижины и двинулся дальше вдоль Пояса.