Но чтобы столько тысяч? И это помимо того, что все их финансовые неурядицы будут улажены и они с Чарли станут до конца дней своих получать ежегодное денежное содержание? Немыслимо! Чтобы отплатить за подобную щедрость, женщина должна быть одновременно наделена качествами Клеопатры, Далилы, мадам де Помпадур и знаменитой миссис Лангтри, а у Беатрис не было времени даже на то, чтобы изучить хоть малую толику их приемов соблазнения. Для этого ей потребовался бы доступ ко всем продающимся незаконно на Холиуэл-стрит книгам, и не только к ним, чтобы соответствовать экстравагантным вкусам Ритчи.
«Интересно, не согласится ли София преподать мне пару уроков?» – подумала Беатрис.
Она испытала бы огромное смущение, задавая своей старшей подруге вопросы столь интимного характера и, более того, вынужденная раскрыть, для чего ей это нужно, но, понаблюдав вчера за мастерским выступлением Софии в оранжерее, Беатрис утвердилась в мысли, что та действительно искушена в искусстве любви.
Помимо этого, у Беатрис имелась Полли, осведомленная, кажется, в любых вопросах.
Но, даже располагая столь глубокими кладезями мудрости, Беатрис понимала, что ей будет невероятно трудно отработать деньги, предложенные Ритчи. Особенно принимая во внимание тот факт, что она до сих пор оставалась девственницей, невзирая на то что произошло у нее с Юстасом и с Ритчи прошлой ночью, когда он столь мастерски раскрыл ей некоторые секреты ее анатомии.
Нет, ей следует настоять на уменьшении суммы. Хотя Эдмунд Эллсворт Ритчи и был распутным и привыкшим манипулировать другими людьми негодяем, она не хотела его обманывать. Беатрис решила, что согласится взять ровно столько денег, чтобы хватило на погашение нынешних долгов, имеющихся у них с Чарли, плюс скромную сумму, на которую они станут жить, пока ее брат не найдет себе работу, жалованье за выполнение которой не оскорбляло бы его джентльменских чувств, но и не позволило бы ему в будущем снова погрязнуть в пучине финансового хаоса. Ну и, помимо этого, еще немного, чтобы хватило на обучение машинописи и основам секретарского дела – это уже для ее персонального личностного развития.
«Хорошо. Вот разумное решение, – обрадовалась Беатрис. – Оказывается, я умею сохранять хладнокровие перед лицом кризиса».
Беатрис прищурилась. У нее не оставалось никаких сомнений по поводу того, кем является один из ее посетителей – тот, что высокого роста. Но зачем, ради всего святого, ему понадобились подобные ухищрения? Уж не пытался ли он таким образом выведать подробности о ней у слуг? И отыскать еще какой-нибудь скелет у нее в шкафу, с помощью которого он сумел бы оказывать на нее дополнительное воздействие? Это казалось вполне в его духе.
Но если у Беатрис и имелся скелет в шкафу, Полли ни за что не позволила бы кому бы то ни было его увидеть. И кухарка с Энид так тоже не поступили бы, по крайней мере сознательно. В отличие от некоторых дам своего круга Беатрис всегда обращалась со слугами так, как хотела бы, чтобы обращались с ней, будь они на ее месте. Она даже по мере сил своих помогала им с домашними делами, теперь, когда хозяйство стало гораздо меньше, надеясь, что своими действиями немного смягчит высокопарное обращение со слугами Чарли.
«Что ж, мистер Ритчи, если вы надеетесь отыскать под камином какие-нибудь обрывки скандальных историй с моим участием, то вас ожидает разочарование, – подумала она. – Я не делала ничего постыднее того, чем мы с вами занимались прошлым вечером! И моя скандальная история уже давным-давно стала достоянием общественности».
– После этого проводи джентльмена, которого ты называешь главным, в утреннюю гостиную, хорошо, Полли? Скажи ему, что я скоро спущусь.
Подкрепившись чаем, Беатрис стала готовиться к грядущему противостоянию. Она одновременно и нервничала, и пребывала в сладострастном восхитительном предвкушении. Скоро у нее будет любовник, такой же искусный, сколь и красивый.
– В утреннюю гостиную, а не в приемную?