Флотилия деревьев была уже футах в десяти над Краем, когда сражающиеся заметили ее. Из нестройных рядов защитников послышались громкие приветственные возгласы, а лица рудокопов исказил страх. Паллис представил себе, как этот устрашающий восход должен подействовать на рудокопов, и его наполнила гордость.
Паллис повернулся к Ниду.
— Уже скоро, — прошептал он. — Ты готов?
Нид стоял у ствола. В руке он держал бутылку с горючей смесью и, чиркнув спичкой, зажег. Глаза его пылали ненавистью.
— Конечно, готов, — воскликнул он.
Паллису стало стыдно.
— Отлично, парень, — отрывисто бросил он. — Я отсчитаю. Запомни, если не сможешь хорошенько прицелиться, лучше гаси огонь. Мы здесь не для того, чтобы бомбить своих.
Дерево проплывало над полем боя, и Паллис видел задранные к нему лица. Ближайшая плита была уже на расстоянии нескольких футов.
— Три… два…
— Паллис!
Паллис резко обернулся. Один из пилотов, сложив ладони рупором, стоял на стволе своего дерева. Он указал вверх. Над ними находились еще два летательных аппарата рудокопов, их неровные края четко вырисовывались на фоне неба. Прищурившись, Паллис разглядел смеющихся рудокопов. В руках у них сверкнуло стекло.
— Дерьмо!
— Что будем делать, Паллис?
— Мы их недооценили. Они заманили нас в ловушку. Черт побери. Давай, парень, не стой, как истукан: Мы должны подняться, прежде чем они сами окажутся над нами. Ты займись чашами на краю, а я здесь, у ствола.
Нид растерянно уставился на рудокопов.
— Шевелись! — рявкнул Паллис, тряхнув его за плечо.
Нид опомнился.
Под деревьями появился дымный ковер, закрывший сцену боя. Гигантские колеса начали подниматься… но плиты рудокопов были меньше, быстрее и гораздо маневреннее. Им легче было занять позицию над деревьями.
У Паллиса опустились руки. Он представил себе, как горящая жидкость попадет на сухие ветви его дерева. Листва вспыхнет, как бумага, дерево развалится, и его пылающие останки обрушатся на палубу…
Но они еще живы.
— Рассыпьтесь! — крикнул Паллис пилотам. — Рудокопы не могут напасть на всех одновременно.
Строй распадался невыносимо медленно. Плиты тоже разделились, каждая устремилась за своим деревом.
И одна выбрала дерево Паллиса.
Когда она приблизилась, пилот встретился взглядом с противником. Паллис нащупал плечо Нида и с силой сжал его…
Резкий порыв холодного ветра накренил дерево. Гигантский предмет загородил висевшую над Плотом звезду.
— Кит…
У Паллиса челюсть отвисла от удивления. Огромное животное было не более чем в ста футах от Плота. Никогда еще ни один кит не подходил так близко.
Когда рудокопы заметили над головой огромную полупрозрачную массу, они в панике закричали и принялись лихорадочно дергать за тросы управления. Плита завиляла, закрутилась и помчалась прочь.
Пораженный Паллис повернулся и посмотрел на поле боя. Гигантская тень кита накрыла крошечных сражающихся людей. Люди бросали оружие и убегали. Оставшиеся плиты рудокопов взмыли над палубой и скрылись за Краем Плота.
Вскоре палуба опустела, остались только раненые и погибшие. Кое-где над разрушенными укрытиями еще вспыхивали языки пламени.
Нид всхлипнул.
— Все кончилось, правда?
— Нападение. Да, парень, кончилось. По крайней мере на данный момент… Благодаря чуду.
Паллис взглянул на кита и представил себе смятение, которое вызвал вид небесного монстра у обитателей Плота.
— Но рудокопы вернутся. А может быть, — добавил он угрюмо, — мы будем вынуждены встретить их…
Паллис не договорил.
Он увидел на туловище кита человека, машущего ему рукой.
Когда началась атака, Говер, убегая от летящих бутылок, криков и огня, присоединился к толпе, несущейся вниз по лестнице с Платформы, активно используя при этом локти и кулаки. Сейчас, когда атака окончилась столь же внезапно, как и началась, он выбрался из-под Платформы и с опаской взобрался наверх.
Говер со страхом смотрел на горящие укрытия, на обуглившиеся тела и вдруг увидел Деккера. Великан ходил среди разрушений, нагибаясь, чтобы оказать помощь раненым и пиная ногами обгоревшие книги. Он явно был в ярости.
Судя по всему, Деккера слишком сильно потрясло случившееся. Вряд ли он помнил об исчезновении во время сражения какого-то Говера. С чувством облегчения Говер заторопился навстречу хозяину, желая именно теперь обратить на себя его внимание. Под ногами хрустели осколки стекла.
Над палубой нависла тень. Говер испуганно взглянул вверх. Кит! Медленно плывущий над Плотом подобно огромному полупрозрачному шару. Что, черт побери, тут творится? Деятельный ум Говера напрягся. Он слышал историю о том, что китов можно приманивать и охотиться на них. Может, стоит уговорить Деккера снарядить за китом кого-нибудь из этих идиотов-пилотов? Говер уже видел себя стоящим на краю дерева и бросающим огненные бомбы в гигантские глаза кита…
Кто-то толкнул его в плечо.
— Прочь с дороги, черт тебя побери.
Мимо него прошли двое мужчин. Они волокли за ноги женщину. Лицо ее было обожжено, из уцелевшего глаза струйкой текли слезы. Раздраженный Говер хотел было сделать им резкий выговор (они не были даже членами Комитета), но что-то в выражении их измученных лиц заставило его отойти в сторону.
Парень опять посмотрел вверх, заинтересовавшись поднимающимся к киту деревом, и вдруг заметил на туше кита темное пятно неправильной формы. Он прищурился, чтобы лучше видеть против бьющего в глаза света звезды…
Кость побери, там был человек! Говер был так удивлен, что на мгновение забыл о своих охотничьих планах. Каким, черт возьми, образом человек мог оказаться на ките?
Кит, медленно вращаясь, приближался к Плоту. Что-то неприятно знакомое почудилось Говеру в фигуре китового наездника…
Он не понимал, что творится, но, может, из этого удастся извлечь какую-нибудь пользу? И Говер, обходя раненых, пошел искать Деккера.
С тех пор, как Рису удалось «убедить» кита покинуть стадо, он не раз пожалел, что не умер.
Содрогаясь в конвульсиях от одиночества и тоски по покинутым собратьям, кит постепенно поднимался из глубин Туманности. Рису передавалась его безграничная тоска, мука кита обжигала молодого человека. Он не мог ни есть, ни спать, а просто лежал на стенке желудка не в состоянии пошевелиться. Ему даже было трудно дышать. Временами, приходя в сознание. Рис обнаруживал, что ползет по теплой и липкой поверхности.
Но он все-таки держался. Как слабый огонек на ветру, перед Рисом мелькали образы Холлербаха, Паллиса и других. И думая о Плоте, он снова и снова напевал песню китов.
Смена за сменой Рис лежал с открытыми глазами и боялся уснуть. Затем, неожиданно для себя, он почувствовал какую-то перемену. В мыслях кита появилась странная неуверенность, и он, казалось, описывал в воздухе крутую дугу. Рис перекатился на живот и вгляделся сквозь мутное сухожилие.
Сперва он не понял, что происходит. Огромный ржавый диск, перед которым даже кит казался совсем маленьким, редкий лес медленно вращающихся над неосвещенными проспектами деревьев.
Плот!
С неизвестно откуда взявшейся силой Рис принялся рвать сухожилие, вонзая ногти в плотный волокнистый материал.
Дерево уверенно поднималось.
— Давай, парень, — рявкнул Паллис. — Кто бы это ни был, он спас наши шкуры! И мы спасем его.
Нид возился возле огненных чаш.
— Вы ведь не думаете, что он привел сюда кита специально?
Паллис пожал плечами.
— А какое еще объяснение ты можешь предложить? Как часто ты видел, чтобы кит так близко подходил к Плоту? Ни разу. А человека, оседлавшего кита? Два невозможных события одновременно? Теория вероятности скажет тебе, что они должны быть взаимосвязаны. — Нид удивленно посмотрел на пилота. — Видишь, — Паллис усмехнулся, — даже Ученые Третьего класса могут чего-то не знать. Что там с этими чертовыми чашами?