Лионора, к его удивлению, стояла возле его кареты.
После второй беременности, она растолстела и никак не смогла вернуться в прежнюю форму. Хотя это не мешало ей, менять молодых любовников почти каждый месяц.
- Даже не попрощаешься перед отъездом? - тихо спросила она, когда король поравнялся с ней.
- Мы уже попрощались, - недовольно ответил Редрик.
- Я рассчитывала на немного другое прощанье, - протянула женщина, проведя рукой по воротнику его пальто.
Редрик поймал ее руку, сжал и с лживой ласковостью сказал:
- Извини, дорогая, времени, да и желания совсем не было.
Лионора прильнула к нему вплотную и прошептала на ухо так же ласково:
- Не волнуйся, дорогой, я бы просто вновь стала ей, и желания у тебя б тут же появилось, уверяю.
Король сильнее сжал ее руку, но женщина не поморщилась, а лишь широко улыбнулась.
- До встречи, дорогая. Не слишком усердствуй в своих развлечениях, пока меня не будет.
Он отпустил ее руку, а женщина ехидно протянула:
- До встречи, дорогой. Я бы пожелала тебе того же, но зная твои... ммм... так скачать, вкусы, не стану.
Король на прощанье одарил ее своим фирменным взглядом и быстро скрылся в утробе кареты.
Редрик сотни раз хотел избавиться от нее, но каждый раз останавливался. Если бы не ее проклятая способность, которая раз за разом приводила его в ее покои, то он давным-давно избавился бы своей жены! Поначалу, после каждой встречи в его душе появлялась тошнота к себе, сейчас же была - пустота. За столько лет он смирился с тем, что сливается не с той женщиной, а лишь с ее образом. Удовольствия от этого было только физическое, но он готов был довольствоваться даже тенью того, что когда-то испытывал к настоящей Анжей. Возможно, если бы не способность Лионоры, то он позабыл бы Анжей, ее образ, лицо, голос. Но он не мог отказаться даже от фальшивки, раз за разом смиряясь с выходками и фразами Лионоры.
"Насколько же жалким я стал" - в какой уж раз подумал Редрик, прикрывая глаза ладонью.
***
До Алгона плыть было два месяца. Через две недели плаванья заметно стало теплеть, один океан сменился другим, дни становились длиннее, а ночи короче, с юга дул теплый ветер, от чего паруса пришлось снять и припасть на весла. Два раза корабль останавливался в портах, пополняя запасы воды и еды. И вот наконец-то, когда от вида океана за бортом уже начало немного подташнивать, корабль пришвартовался в главном порту Алгона.
Короля Вларда Валинорского встретили с почестями и традиционным напитком - гуа'авалт - который пили из сделанных чашечек красноватого гуава, представители правящих семей клана " Сатэр уэт". К одной из семей - "Уэт'шат" - раньше относилась его мать. Эти люди встретили его с особым теплом, а его бабушка с тетей так, вообще, обняли, расплакались, невзирая на все попытки главы семьи намекнуть им о том, что Редрик - король чужой страны и подобное отношение немного неуместно. Но куда уж там было двум женщинам, которые наконец-то встретились с ребенком женщины, которая, не смотря на запрет, отправилась за мужчиной в холодный край, погубившим ее.
Праздник, по поводу возвращения одного из членов семьи на родину, устроили на весь клан.
Редрик чувствовал себя странно и необычно. За несколько дней внимания, добра и радости он получил столько, сколько не испытывал за все тридцать два года своей жизни. Особенно, было необычно слушать из уст своих ближайших родственников имя "Редрик", которое, оказалось, раньше принадлежало его дедушке. Алгоны верили в то, что каждый ребенок несет в себе особую судьбу, поэтому тщательно выбирали: кому и какое дать.
Имя "Редрик" значило "достигший вершины", и он был семнадцатым мужчиной, который его носил этой семье.
Отдохнув несколько дней с дороги, Редрик приступил к решению дел, которые и привели его в Алгон. Главы " Сатэр уэт" внимательно выслушали его предложение и согласились на сделки, которые были выгодны, как Валирии, так и им. После " Сатэр уэт" король, в сопровождении своего секретаря и двух двоюродных братьев, направился в следующий клан - "Такке Пирис".
Редрику не хотелось ехать с помпами, он хотел взглянуть на обычную жизнь южан, под видом обычного туриста, и его братья с радостью вызвались показать ему родину его матери. Путь до клана "Такке Прис" занял больше двух недель, но за это время они успели побывать на нескольких водопадах, прокатиться на байдарках по главной реке "Саамган", попробовать местные деликатесы и фрукты, погулять на свадьбе в одной деревне, посмотреть, как охотятся на крокодилов, поучаствовали в добыче жемчуга из морских ракушек, покататься на слонах, поплавать в лазурных бухточках, понежиться на белоснежном песке под солнцем и просто отдохнуть от проблем, решений и суеты.
На последний - восемнадцатый день - они остановились в бухте "Реййге Даа", насобирали устриц, которые потом потушили в собственном соку в котелке с местными травами, специями и сладкими корнеплодами со смешным названием "баль-баль". Потом, в этом же котелке, даже не споласкивая, Оббир - старший из братьев - вначале обжарил, а потом сварил терпкий, густой наполненный неповторимым вкусом кофе, который они выпили с зелеными, сладкими лепешками "баоогот" - сделанными из перетертых листьев одного дерева и плодов бананов.
Редрик лежал в одних обрезанных до колен штанах на прогретом за день, тепловатом песке, уместив голову на скрещенные за головой руки, любовался темно-синим небом и пронзительно яркими звездами, чувствовал, как теплый прибой ласкает его стопы, а жаркий ветер обволакивает тело и впервые ощутил, что не просто существует, а живет. Его душа рвалась от радости и счастья, и где-то внутри появилось сожаление о том, что он не родился в этой стране, обычным человеком.
Наверное, если бы кто-то сейчас услышал его мысли, то рассмеялся бы. Он - повелитель огромной страны - жалеет о том, что не родился простым человеком. Но кто его может понять? Явно не тот, кто понятие не имеет, что с большой властью приходит большая ответственность. Что порой приходится рубить свои чувства под корень. Быть обязанным пачкать руки в крови. Делать вещи вопреки своим желаниям и мыслям.
Люди не понимают, что чем больше в твоих руках власти, тем меньше становится твоя свобода.
- О чем задумался, брат? - подойдя к нему, спросил Оббир на местном наречии.
Он был мужчиной невысоким, мускулистым, с мозолистыми привыкшими к тяжелой роботе руками, с ярко-зелеными пронзительными глазами, желтыми, заплетенными в несколько десятков мелких косичек волосами до плеч, загорелой до черноты кожей, круглым лицом, массивным носом и пухлыми губами. На нем тоже, кроме обрезанных штанов, которые местные называли "шаарх", ничего не было.
- О, жизнь, - с тоской ответил Редрик.
Оббир присел рядом на песок, держа в руках флягу, сделанную из продолговатой, очищенной внутри, а потом высушенной на солнце дыни, и удивленно спросил:
- Зачем о ней думать? - Южанин пожал плечами, отхлебнул с фляги и добавил: - Надо просто жить, а не думать о том, как жить.
Редрик взял протянутую флягу, сделал пару глотков приторно-сладкого, но очень крепкого напитка и ответил:
- Мне приходится думать о жизни. И не только о своей.
- Ты нэрр, - признал мужчина, - но ты такой же человек. У нас говорят: "когда Пирис довольный, тогда и люди довольны".
Пирис был богом земли и именно ему молились люди, прося хорошего урожая.
- Я - огох, - признался Оббир, - я могу чувствовать тяжесть на сердце. На твоем сердце огромная тяжесть - это не хорошо, брат.
Редрик сделал еще пару глотков, вернул флягу мужчине и спросил:
- Как от нее избавиться?
- Нужно поступать так, как оно велит. Если его не слушаться, то оно начинает тяжелеть. Так сердце хочет сказать, что ты не прав.