— Рост противоречий в Римском государстве привел к тому, что армия становится важнейшей социальной силой в обществе, последней предпосылкой функционирования всего целого социального организма. Но поскольку армия как охранительная социальная группа не способна стимулировать развитие, она неминуемо, рано или поздно, становится фактором обострения кризиса. И хотя в III веке армия остается единственной надежной опорой императорской власти, тем не менее для этого времени характерна чрезвычайно быстрая смена императоров, причем почти все они погибали насильственной смертью.
Рост провинциального сепаратизма делал солдата, несмотря на его преданность императору и римским богам, в первую очередь патриотом родного села и почитателем местного бога. Даже в Риме уроженец Паннонии или Мезии сооружал алтарь местному богу вместе со своими односельчанами, служившими с ним в одной воинской части. Если еще в I веке всякий солдат считал своей родиной Рим и своей семьей — товарищей по оружию, то в III веке он, наоборот, твердо помнил, что он «по рождению» фракиец или паннонец, и не порывал связи с земляками.
Наконец, пятая причина — внешняя. Если во время гражданских войн II–I веков до вашей эры Рим ни разу не испытывал серьезной военной опасности (не считая нашествия кимвров и тевтонов в конце II века), то ситуация в III веке была уже совершенно иная. Активность варварских племен, живших по ту сторону границы, возросла во много раз. Уже во второй половине II века римские границы кое-где не могли выдержать напора и были разрушены В следующем веке положение стало гораздо серьезнее. Натиск на границы настолько усилился, что ни одна из них уже не могла его выдержать. Далеко в глубь империи проникали массы варваров. Сирия, Малая Азия, Балканский полуостров, Африка, Испания, Галлия неоднократно захватывались и опустошались…
Тут я уже не выдержал:
— Черт подери, какое все это имеет отношение к нашей программе?
Тут грушеносый вытянул, напрягаясь, шею и словно несколько даже выглянул из голографического дисплея. Без всякой улыбки, внимательно и торжественно посмотрев на меня, он затем вновь удобно устроился в кресле.
— Нельзя быть таким наивным и думать, что люди — будь то Плотин, Будда или некий Сидоров — случайно рождаются в то или иное — как это — время или в том или ином месте. Нет, нельзя. Наивность чаще всего небезупречна… Есть нечто весьма драматическое и важное в том, как умирает человек, общество, культура… Ведь умирание всегда угасание, но и всегда вспышка, скачок… Другое дело, что вы настолько парализованы умиранием-угасанием, что не видите умирания-вспышки.
Он начал что-то говорить медленно и тягуче. Через минуту он вдруг прекратил свое бормотание, посмотрел прямо на меня — я стоял напротив экрана — и вдруг спросил:
— Надеюсь, ты не думаешь, что Рим безвозвратно исчез… Он существует, но иначе… И там многое, многое иначе…
Я машинально вытянул руку и, отключив экран, у Титана запросил основную хронологию римской истории начала III века. Он уточнил, какие будут ограничения. Я пожал плечами и ответил, что спецификации отсутствуют.
Информация была выдана в виде последовательного текста.
— Накануне 193 года заговорщики под руководством префекта претория Эмилия Лета убили сумасбродного и легкомысленного Коммода — сына императора-философа Марка Аврелия.
Провинциальные войска провозгласили почти одновременно трех императоров: Децима Клодия Альбина в Британии, Гая Песценния Нигера в Сирии и Люция Септимия Севера в Иллирии и Паннонии. Три года между ними шла война. И верх взял Север.
Казалось, что в лице Септимия Севера империя нашла своего спасителя, и суровый солдат железной рукой удержит катившийся в пропасть Рим. Восстановив единство империи и укрепив ее границы, Септимий произвел значительную реорганизацию государственного аппарата, окончательно придав империи военный характер. Умирая, он сказал своим сыновьям: «…Живите дружно, обогащайте солдат и не обращайте внимания на остальных».
Север осуществил значительные реформы в армии: перестал набирать преторианцев из италиков и назначать центурионов из преторианцев. При нем преторианцами становились наиболее отличившиеся легион арии, главным образом из дунайской армии. Центурионы выдвигались из рядовых легионариев, а затем они могли дослужиться и до высших должностей. Солдаты получили право вступать в законный брак и жить с семьями поблизости от лагерей. С этим было связано и разрешение солдатам, находившимся в постоянных лагерях на Рейне и Дунае, арендовать и обрабатывать землю, принадлежавшую их легионам. Таким путем создавалась более прочная связь армии с местами и одновременно облегчалась задача ее снабжения.