— А как она называется? — спросила Сюзанна.
— «Морис Леон Болле». Моя любимая марка. Если хотите, можем покататься. Не забудьте представить меня вашей матушке.
— Сколько в ней лошадиных сил?
— Кажется, двадцать четыре, — ответил мсье Чжо.
— И сколько же стоит такой «Морис Леон Болле»?
— Это специальная модель, сделанная в Париже на заказ. Мне она обошлась в пятьдесят тысяч франков.
Их «ситроен» стоил четыре тысячи, и мать выплачивала их четыре года.
— Да это же безумные деньги! — сказала Сюзанна.
Мсье Чжо смотрел на ее волосы и придвигался все ближе и ближе, время от времени переводя взор на ее опущенные глаза, потом на губы.
— Будь у нас такая машина, мы бы не сидели на месте, ездили бы в Рам каждый вечер, чтобы не скучать. Да и не только в Рам, куда угодно.
— Не в деньгах счастье, — задумчиво изрек мсье Чжо. — Если вы думаете, что богатство делает человека счастливым, то вы ошибаетесь.
Мать всегда говорила: «Счастье только в богатстве. Кто не умеет найти в богатстве счастье, тот просто дурак». И добавляла: «Надо, конечно, постараться не поглупеть, когда разбогатеешь». Жозеф был еще категоричнее, чем мать: конечно, счастье в богатстве, какие могут быть вопросы? Да одного лимузина мсье Чжо вполне хватило бы Жозефу для полного счастья.
— Не знаю, — сказала Сюзанна. — Мне кажется, мы бы уж как-нибудь сумели стать счастливыми, будь мы богаты.
— Вы так молоды! — прошептал он. — Ах, вам этого не понять!
— Потому я и сумела бы, что я молода, — сказала Сюзанна. — Просто вы слишком богаты.
Мсье Чжо теперь крепко прижимал ее к себе. Когда фокстрот кончился, он огорчился.
— Как жаль, что танец так быстро кончился…
— Позволь представить тебе мсье Чжо, — сказала Сюзанна матери.
Мать встала и улыбнулась, приветствуя мсье Чжо. Поэтому Жозеф не встал и не улыбнулся.
— Присядьте за наш столик, — сказала мать. — Выпейте с нами.
Он сел рядом с Жозефом.
— Разрешите тогда мне угостить вас, — сказал он и повернулся к папаше Барту. — Шампанского, и похолоднее! — потребовал он. — С тех пор, как я уехал из Парижа, мне еще ни разу не удавалось выпить хорошего шампанского.
— У нас оно всегда бывает, когда приходит пароход, — сказал папаша Барт. — Попробуйте, останетесь довольны.
Мсье Чжо улыбался во весь рот, сверкая красивыми зубами. Жозеф уставился на его зубы, словно это было единственное, что его интересовало в мсье Чжо. Ему явно было досадно: у него у самого зубы совсем развалились, и не на что было привести их в порядок. Столько всего надо было привести в порядок, поважнее, чем зубы, что он порой сомневался, дойдет ли до зубов вообще когда-нибудь дело.
— Вы из Парижа недавно?
— Только что с парохода. Я пробуду в Раме дня три. Мне нужно проследить за погрузкой латекса.
Мать краснела и улыбалась, ловя каждое слово мсье Чжо. Он видел это, и ему было приятно. Вероятно, его редко слушали с таким восхищением. Обхаживая мать, он смотрел только на нее, не отваживаясь пока чересчур заглядываться на Сюзанну. Он еще не успел обратить должное внимание на брата. Однако заметил, что Сюзанна только на брата и смотрит, а тот сидит, хмуро и злобно посматривая то на его зубы, то на площадку для танцев.
— Машина называется «Морис Леон Болле», — сказала Сюзанна.
— Сколько лошадиных сил?
— Двадцать четыре, — небрежно ответил мсье Чжо.
— Черт, двадцать четыре… И, конечно, четыре скорости?
— Четыре.
— С места рвет моментально?
— Да, если нужно, но от этого быстро снашивается коробка передач.
— Дорогу хорошо держит?
— При восьмидесяти прекрасно. Но у меня есть двухместный «родстер», на нем я играючи делаю сто.
— Бензина много жрет?
— На дороге — пятнадцать литров на сотню. В городе — восемнадцать. А у вас какая машина?
Жозеф оторопело посмотрел на Сюзанну и вдруг рассмеялся.
— О нашей и говорить нечего…
— У нас «ситроен», — сказала мать. — Старый верный «ситроен», немало нам послуживший. Для нашей дороги вполне сойдет.
— Сразу видно, что ты его редко водишь, — заметил Жозеф.
Музыка заиграла снова. Мсье Чжо тихонько отбивал ритм, постукивая по столу пальцем с брильянтом. За каждым его ответом следовала долгая и тяжелая пауза. Но мсье Чжо, видимо, не решался сменить тему. Он покорно продолжал отвечать Жозефу, не сводя глаз с Сюзанны. Он мог смотреть на нее в свое удовольствие. Сюзанна с таким напряжением следила за реакциями Жозефа, что ничего вокруг не замечала.