Облокотившись на перила балконов, мужчины и женщины молча наслаждались зрелищем. Хотя подобные купания были разрешены официально, немногие отваживались выставить себя таким образом напоказ. Как только купальщик исчезал в кабине, вновь вспыхивали огни, и начинал играть оркестр.
— Развлечение для миллионеров, — сказал Барнер.
Сюзанна села напротив него. Рядом с ними за столиками и на танцевальной площадке находились самые великие вампиры колонии — рисовые и резиновые короли, банкиры, ростовщики.
— Я не пью, — сказал Барнер, — но, может, вы хотите выпить рюмочку?
— Да, я бы выпила рюмку коньяку.
Меньше всего она стремилась понравиться ему и все же заставила себя улыбнуться. Наверно, ей бы хотелось оказаться здесь с кем-нибудь другим, кому не обязательно было бы даже улыбаться. Сейчас, когда Жозеф их бросил, а мать так хотела умереть, потребность в ком-то рядом она ощущала особенно остро.
— Ваша матушка больна? — спросил Барнер, просто чтобы что-то спросить.
— Она скучает по моему брату, — отвечала Сюзанна, — и потому чувствует себя больной.
Сюзанна думала, что Кармен обо всем рассказала Барнеру.
— Мы не знаем, где он, видимо, он встретил какую-нибудь женщину.
— Как! — возмутился Барнер, — это не причина. Я бы никогда не бросил мать. Правда, моя мать — святая женщина.
У Сюзанны мороз пробежал по коже от такого заявления.
— А моя не святая, — сказала она. — На месте брата я поступила бы точно так же. — Сюзанна спохватилась: как раз удачный момент. — Если вы считаете, что она святая, вы должны так к ней и относиться.
— Так и относиться? — удивился Барнер. — А я так и отношусь. Я с чистым сердцем могу сказать, что я никогда ничем не обидел мать.
— Вы должны сделать ей один раз хороший подарок и успокоиться.
— Ничего не понимаю, — в полном удивлении отвечал Барнер. — Почему успокоиться?
— Ну, если вы подарите ей красивое кольцо, больше уже ничего дарить не понадобится.
— Кольцо? Почему кольцо?
— Ну, к примеру.
— Моя мать не любит украшений, она скромная женщина, — заявил Барнер. — Каждый год я покупаю ей небольшой участок земли на юге, у англичан, это доставляет ей огромное удовольствие.
— Я бы предпочла брильянты, — сказала Сюзанна. — А что такое ваши земли? Сплошь одно дерьмо…
— О! О! — воскликнул Барнер. — Как вы выражаетесь?
— Как все люди, — отрезала Сюзанна. — Я хочу танцевать.
Барнер пригласил ее танцевать. Он танцевал в высшей степени корректно. Сюзанна была намного ниже его ростом, и ее глаза находились приблизительно на уровне его губ.
— Ничего нет на свете прекраснее и ужаснее француженок! — приступил он к делу, продолжая танцевать.
И хотя губы его находились на уровне глаз и волос Сюзанны, он ни разу к ним не прикоснулся.
— Если жениться на молоденькой француженке, она может стать тебе самой преданной спутницей, самой верной помощницей, — продолжал он.
Через неделю он уезжал на два года и очень торопился. Больше всего ему хотелось найти девушку лет восемнадцати, к которой еще не притронулся ни один мужчина: он считал себя человеком, свободным от предрассудков, и не невинность сама по себе его привлекала (это товар ненадежный, говаривал он), просто по опыту он знал, что вот такие неопытные легче и быстрее поддаются воспитанию.