— Образумится, образумится, жизнь заставит, — напыщенно произнес Барнер, словно он-то хорошо знал, что уготовано в жизни таким людям, как Жозеф.
Сюзанна вспомнила, как руки мсье Чжо тянулись к ее груди. Руки Барнера будут делать то же самое. Очень похожие руки.
— Это его-то жизнь заставит? — сказала Сюзанна. — С Жозефом не так-то просто справиться.
Барнер, однако, и бровью не повел. Он продолжал развивать свою мысль.
— Такие мужчины, как он, никогда не смогут сделать женщину счастливой, уверяю вас.
Мать неожиданно встрепенулась:
— Так, значит, вы хотите жениться на моей дочери?
Она повернулась к Сюзанне и улыбнулась ей одновременно рассеянно и ласково.
— Именно! Был бы счастлив!
Жозеф, Жозеф! Будь он здесь, он бы сразу сказал, что она никогда в жизни не станет с ним спать. Кармен говорила, что он предлагает тридцать тысяч франков, на десять тысяч больше, чем стоит брильянт. Жозеф сказал бы, что все это чушь.
— Так вы торгуете нитками? — спросила мать. Барнер удивился. Неужели он в третий раз должен отвечать на один и тот же вопрос?
— Видите ли, — стал терпеливо объяснять он, — я представляю одну из прядильных фабрик Калькутты. Обеспечиваю для этой фабрики крупные заказы по всему миру.
Мать задумалась, продолжая глядеть на трамвайные пути.
— Я, право, не знаю, что вам и сказать. Отдать вам дочь или нет.
— Дурацкая профессия, — шепнула ей Сюзанна.
— Большую часть времени я совершенно свободен, — как ни в чем не бывало продолжал Барнер. Он все слышал, но не обратил на «выходку» Сюзанны никакого внимания. — Я имею дело только с директорами. Как вы понимаете, на этом уровне все решается на бумаге. Поэтому работа не отнимает у меня много времени.
Господи, да мне и удрать с другим не удастся, — подумала про себя Сюзанна. Нет, такой «выход» меня не устраивает.
— Вы хорошо говорите по-французски, — сказала мать странным тоном.
Барнер улыбнулся, польщенный.
— А она будет повсюду ездить с вами?
— Фабрика оплачивает все поездки своих агентов, а также их жен… и детей… — выговорил Барнер, призвав на помощь остатки юношеского бесстыдства.
И в самом деле трудно было представить себе Барнера, путешествующего с семьей. Видно, мать тоже так считала, потому что, помолчав, она вдруг резко сказала:
— На самом деле, я ни «за» и ни «против». И это самое удивительное.
— Обычно чем меньше думаешь, тем быстрее принимаешь решение, — подбодрил ее Барнер.
— Вы неправильно ее поняли, — сказала Сюзанна. Мать, не стесняясь, зевнула. Ей надоело бороться со своей рассеянностью.
— Пожалуй, будет лучше, если я подумаю об этом ночью, — сказала она.
Наконец они остались одни.
— Что ты о нем скажешь? — спросила мать.
— Я бы предпочла охотника, — отвечала Сюзанна.
Мать молчала.
— Я уеду навсегда, — сказала Сюзанна.
Эта сторона вопроса до сих пор как-то ускользала от внимания матери.
— Навсегда?
— По крайней мере года на три.
Мать снова задумалась.
— Ну, а если Жозеф не вернется, может, так будет лучше? Да, работа у него странная, но все-таки…
Мать неподвижными невидящими глазами смотрела на квадрат черного неба, видневшийся в открытое окно. Сюзанна знала: мать думает все о том же. «Опять она останется у меня на шее, это никогда не кончится». Конечно, она думала вовсе не о тридцати тысячах франков, а о своей собственной смерти.
— Жозеф вернется, — крикнула Сюзанна, — обязательно вернется.
— Совсем не обязательно, — сказала мать.
— Все равно… предпочитаю охотника.
Мать улыбнулась и сразу расслабилась. Погладила дочь по голове.
— И зачем тебе охотник?
— Сама не знаю.
— Успокойся, охотника ты всегда получишь. А с этим типом я завтра поговорю. Скажу ему, что ты не хочешь оставлять меня одну. — И вдруг словно спохватилась, что забыла о главном. — А как насчет брильянта?
— Я пробовала, — сказала Сюзанна, — дохлый номер.
— Все они одинаковые, — заключила мать.
Впервые после бегства Жозефа мать поднялась рано. И сразу отправилась к Барнеру. Сюзанна так и не узнала, что она ему сказала. В тот же день она встретила его в конторе, когда подменяла Кармен за кассой. Он был явно огорчен и сказал Сюзанне, что у него состоялся разговор с матерью.
— Признаюсь, я несколько обескуражен. Я жду уже десять лет. Мне казалось, вы…
— Ни о чем не жалейте, — отвечала Сюзанна.
Она улыбнулась, он нет.
— А что касается моей невинности, то с ней давным-давно покончено.
— О! — воскликнул Барнер. — А почему вы это скрывали?