ВСЁ ЛОМАЕТСЯ И РВЁТСЯ
ПОСЛЕСЛОВИЕ МАКСИМА НЕСТЕЛЕЕВА
На известном автопортрете Уильям Гэддис запечатлел себя в профиль, в строгом костюме с галстуком, без головы, зато с хайболом, где, очевидно, должен плескаться его любимый виски. Для полноты картины не хватает лишь сигареты, чтобы получилось как в романе: «Знаешь что самое худшее в твоём возрасте? Сигареты и виски? Они в сговоре, убивают кровообращение. Вот останешься без пары пальцев на ногах и сам поймешь о чём я».
Ещё, конечно, стоит добавить пишущую машинку, но тогда получился бы перебор с автобиографическими откровениями, а «покойник этого ужасно не любил», называя их «человеческими руинами» (human shambles) и стараясь максимально спрятаться за текстом, поскольку, как сам он вопрошал немногочисленных интервьюеров: «Зачем же тогда придумали печатную страницу?» Позже Гэддис любил цитировать своего единомышленника из XIX века Гюстава Флобера: «Художник должен суметь убедить потомков, что его никогда не существовало». В 1950-е годы это делало Уильяма Гэддиса полной противоположностью тогдашним модным и вездесущим писателям — Трумену Капоте и Норману Мейлеру.
Критик и прозаик Анатоль Броярд, рецензируя книгу Барта Бриттона «Автопортреты» (1976), где впервые был размещён рисунок Гэддиса, увидел в его «обезглавленности» намёк на то, что личная жизнь автора либо неприкосновенна, либо недоступна даже для него самого. Но, к сожалению для него и к счастью для нас, исследователи всё же отыскали доступ к его биографии, явив миру историю жизни обыкновенного гения.
Уильям Томас Гэддис родился в Нью-Йорке в 1922 году. Когда ему исполнилось три года, родители развелись, и с отцом он встретился, уже когда ему было за двадцать, и после этого практически с ним не виделся. Отца и сына звали одинаково, но прозаик ни до, ни после смерти Гэддиса-старшего (1965) не добавлял приставку «младший» к своей фамилии. Примечательно, что главного героя его второго романа зовут JR, что многие читатели восприняли за сокращенное написание английского слова «младший» (Jr, от junior).
Гэддис учился в частных школах, в 1941 поступил в Гарвард, однако в 1944 году из-за разногласий с полицией его попросили забрать оттуда документы. Говорят, у него произошёл конфликт с однокурсником, который случайно порезал руку во время их попойки, и дело не удалось замять без привлечения руководства. Даже если это и неправда, она хорошо придумана: ближайшие друзья Гэддиса вспоминали, что всю жизнь у него были непростые отношения с алкоголем.
Не всё так просто сложилось у него и с именами, и в Гарварде, где он два года пробыл на должности председателя журнала «Гарвард Лампун», Уильям Гэддис некоторое время использовал вместо Томаса среднее имя Титон (Tithonus), позаимствовав его из одноимённого стихотворения Теннисона. Поработав чуть более года фактчекером в журнале «Нью-Йоркер» (позже назвав это чрезвычайно полезной практикой, «аспирантурой для писателя»), он в 1947 году отправился в путешествие по миру. За четыре года посетил Мексику, Панаму, Коста-Рику (где даже участвовал в недельной военной схватке и впоследствии гордо вспоминал, что его собратья по оружию победили), Гибралтар, Испанию (где с перерывами прожил два с половиной года), Францию, Бельгию, Италию, Англию, Марокко, Алжир, Тунис и Ливию, а в 1951 году вернулся в США с уже почти завершённым дебютным романом. Интересно, что зимой 1985 года Гэддис вместе с группой писателей (среди которых были, в частности, Уильям Гэсс, Аллен Гинзберг и Артур Миллер) три недели пробыл в СССР, посетив Вильнюс, Каунас, Хатынь, Минск, Москву и Ленинград, а в последнем даже прошёл туристическим «путём Раскольникова», отдавая дань уважения своему любимому русскому писателю[138]. В воспоминаниях о поездке насмешливый Гэсс особенно иронизировал над шикарным верблюжьим пальто Гэддиса: «Такое никогда не должен себе позволять ни один писатель».
Вернувшись из Европы, Гэддис познакомился с представителями так называемого «бит-поколения» и в 1953 году часто посещал дом одного из них — Алана Ансена. Собиравшуюся там компанию впоследствии изобразил «король битников» Джек Керуак в романе «Подземные» (1958), где вывел Уильяма Гэддиса под именем Гарольд Сэнд. Керуак описал его так: «Похожий на Лесли Говарда[139]молодой романист… у этого раскрасневшегося молодого автора недавно приняли рукопись, из-за чего он приобрёл в моих глазах странное изящество, которое хотелось поглощать». Гэддис многим напоминал певца или актёра, в школе был похож на Фредди Бартоломью, популярного исполнителя детских ролей в голливудских фильмах 1930-х (по воспоминаниям Мэрилин Анн Парк Вир), а позже стал выглядеть импозантнее: «Фрэнк Синатра для бедняков» (Алиса Дэнам), «более щеголеватая и аскетичная версия Кирка Дугласа» (Джонатан Коу).
138
Некоторые описания в «Плотницкой готике» явно вдохновлены романами Достоевского. Так, например, во фразе «Я не писатель миссис Бут нет потому что в той комнате с дымом и паутиной заперто всё твоё отчаяние» легко угадываются известные слова Свидригайлова из «Преступления и наказания»: «…будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот вся вечность».
139
Лесли Говард (1893–1943) — американский актёр, самая известная роль — Эшли Уилкс в классическом фильме «Унесённые ветром» (1939).