— Она, я найду но честное слово не могу представить в чём ты хочешь убедить мистера Граймса, зачем ты ему звонил Эди сказала ты ему звонил, сказала ты звонил насчёт Лонгвью о правах на Лонг…
— О чём и речь Лиз чёрт подери о чём всё это время и речь! Речь об инвестициях нет? О привлечении инвестиций? Адольф банки все они пытаются договориться о наследстве? Лонгвью стоит и жрёт деньги тысяча шестьсот акров, особняк в двадцать четыре комнаты пять надворных построек двенадцать считая бараки для рабов, переделать их в гостевые коттеджи и можно разместить сотню посетителей, проводить конференции переделать скотобойный сарай в медиацентр, устроить кинотеатр получить лицензию на вещание запустить его систему глобальной трансляции вот в чём дело, Лиз. Создал библейскую школу на реке Пи-Ди из каких-то старых куонсетских ангаров и нескольких поддержанных школьных автобусов, запустил захудалую пятидесятиваттную радиостанцию письма пошли со всего чёртова Солнечного пояса[80] и в каждом хотя бы пять-десять центов? Попадает на большое телевидение не может расплатиться по счетам потому что деньги уходят на африканские миссии так что телесети пользуются поводом чтобы выжить его с эфира. Одно слово Тикелла в FCC и Уде запустит собственное предприятие, одно слово Тикелла Граймсу и мы привлечём инвестиции, приберёмся в Лонгвью и привлечём инвестиции как думаешь Граймс заинтересуется? Старая осипшая сволочь читает мне нотации о принципе осмотрительности, как пайщики мы обязаны спрашивать себя сделал бы такие инвестиции осмотрительный человек какого дьявола он приплетает осмотрительность, всё ещё считает будто это я донёс о взятках знаешь что он пытался со мной провернуть? Какие-то утечки о ВКР в прессу он договаривается о какой-то тайной сделке в Брюсселе пытался привлечь и меня узнать что мне известно, пытался вытянуть из меня…
— Ну а зачем ты вообще ему звонил. Ты же знаешь что он о тебе думает вот, вот твоя газета честное слово, зачем тебе представлять преподобного Уде всей стране в статье об утонувшем мальчике это же не…
— Лиз ты не слушаешь, речь не об утонувшем мальчике речь о моём пресс-релизе для Уде о большой африк, какой ещё утонувший мальчик.
— Его фотография на третей или четвёртой странице, он крестил девятилетнего мальчика в реке Пи-Ди и…
— Нет так, так погоди чего… на вилке задрожал цветок брокколи, — Господи… в шорохе газеты, — господи иисусе. Почему ты не сказала. Только посмотри, та самая чёртова фотография которую я им сам дал ты только посмотри! Чёрт подери Лиз почему ты мне не сказала.
— Пол я же говорила что он…
— И не сказала что их двое! Уэйн Фикерт, мальчик по имени Уэйн Фикерт и старик он держал головы обоих под водой когда течение господи, двое? Ты мне не…
— Я толком и не читала, я только сказала что он…
— Он звонил ты сказала он звонил, где номер, он оставил номер?
— Оставил да, я записала но…
— Ну так где! Чёртов блокнот лежал прямо у телефона, вот почему я положил блокнот прямо у телефона.
— Знаю я пролила на него воду когда я, поэтому записала где-то ещё но не могу…
— Ну так вспоминай Лиз! Вспоминай! Он хватал телефонную книгу, бумажную салфетку, бумажное полотенце которое она выкрутила до смерти, что угодно, где мог быть записан номер, обратные стороны конвертов, — почта, это что, почта? Ты не сказала что принесла почту.
— Ну она вот она Пол, прямо перед тобой там всё равно ничего кроме счетов, счетов и чего-то от «Христианского восстановления» насчёт, ой погоди, погоди было одно для мистера Маккэндлесса наверно? С красивой маркой только её и заметила, из Таиланда, где-то…