— А. Когда так бывает, я просто продолжаю набирать, они…
— Это международный.
— А. Ой ну тогда присядьте, в гостиной? В смысле я как раз собиралась заварить чай… А есть что-нибудь выпить? и да, скотч подойдет, перелистывая ржанок, перепончатых, пестрых и желтоногих улитов, в ту комнату кто-нибудь заходил? спросил он резко, кроме сантехника? — Ну, нет, нет. В смысле было заперто, как бы мы… Не она нет, он не о ней, а кто-нибудь ещё? тот кто заявился на порог, он заходил? — Нет, он оставался за порогом. Только просунул за него ногу.
— Вы сказали, он просто хотел со мной повидаться? что-нибудь спрашивал?
Она повернулась с пустым стаканом, убрала прядь волос, — Он спросил меня, кто я, не ваша ли первая рыжая… но улыбка уперлась в спину, направлявшуюся в гостиную. Когда она вошла, позвякивая льдом в стакане в одной руке, дребезжа чашкой на блюдце — в другой, она хорошо постаралась с окнами сказал он, стоя там в алькове, и что-то насчёт плюща, что его надо подрезать, чуть не выбил стакан из руки, когда потянулся. Она заново утвердила чашку и села, стиснув колени на протёртом двойном диванчике, — а вы нашли свою почту? Её сунули здесь в дверь, одно письмо из Таиланда. Очень красивая марка потому я и заметила.
Таиланд? У него нет знакомых в Таиланде, — никогда там не был… и он откинулся назад в кресле с подголовником, словно по старой привычке.
— А. А и стойте да я хотела спросить, её зовут Ирен? в смысле вашу жену?.. его кивок как будто означал скорее невозможность отрицания, чем подтверждение. — Потому что были звонки, кто-то спрашивал Ирен? И вся мебель вот что я собиралась спросить, агент сказала она вернётся, что это всё её но не знает когда. В смысле наша собственная мебель на складе мы просто хотели заранее знать, столько замечательных вещиц она как будто отлучилась всего на день, я просто не хочу чтобы что-то случилось. Та фарфоровая собачка на каминной полке уже была разбита, мадам Сократ когда убиралась разбила пополам, я пыталась склеить… Он перевел взгляд от пустого камина, в который таращился, это его собачка сказал он, поднимая стакан, ничего страшного. — А. Ну мы конечно всё оплатим но я хотела спросить, ваша жена я хотела спросить вы знаете когда она приедет за своими вещами? или с ней можно связаться? Потому что если мы не можем связаться с вами, если вы там где с вами нельзя связаться и пробудете там много лет, может вас не будет двадцать лет и, я хочу сказать…
Он положил лодыжку на колено демонстрируя хорошую туфлю, по крайней мере в прошлом, поношенную, в кружеве трещин на подъёме. — Двадцать лет, миссис Бут?
— Да то есть нет, нет я просто хотела сказать… Он смотрел прямо на неё, она уловила краешек того, что можно было принять за улыбку, задребезжала чашкой на блюдце, подняла её, глотнула, — в смысле вы много путешествуете, по работе в смысле, вам приходится много путешествовать наверняка очень интересная работа и, и такие потрясающие подождите прошу прощения, я принесу пепельницу… Он стряхнул пепел в очаг, и она вернулась поставить перед ним чистое блюдце, рядом с журналами. — Такие места, сказала она.
— Это очень старый выпуск… Он придвинулся раздавить сигарету. Эта статья о масаях, она её читала?
— Да, это, только что дочитала да поразительно, в смысле у нас есть подписка но я так сильно отстаю… Звонок поднял его из кресла наполовину, но она уже снова была на ногах, — Нет я возьму… и потом из кухни — Мистер, мистер Маккэндлесс? вы звонили в Акапулько? Что? Алло?.. А нет это от Эди, да нет только не сейчас оператор. В смысле она не могла бы перезвонить попозже?
Он опрокинул стакан и, когда она вернулась, стоял над мокрыми журналами и никак не мог навести порядок, не мог, казалось, даже ухватить стакан. — Ой я вам помогу? что…