Где он и оставался, когда она спустилась по лестнице уже в другой одежде, с полосками туши на веках и неровно нанесёнными румянами на побледневших щеках, а дрожь ещё сохранялась в руке, когда она потянулась к трубке, в голосе, когда она сказала — Кто, алло? Сглотнула и прочистила горло, свободная рука разгладила рисунок на столе — Простите, кто… а… Из трубки хлынул голос, и она её отодвинула, приглядываясь к снимку, словно в её отсутствие что-то могло измениться, какая-то деталь, словно через минуты или мгновения обещанное могло внезапно вылиться на влажные губы, когда из трубки вырвался голос обвинительным тоном, торопливым стаккато, оборвался плачем, и она поднесла се как можно ближе, чтобы сказать — Простите мистер Маллинс, я не знаю что… и снова отстранилась от переливающейся злобы, пока её палец разглаживал неподвижные пальцы с лакированными ногтями, сгребающие пучок корневых волосков несгибаемого напора, прослеживал тонкую вену, набухшую па изгибе поблескивающего подъема к расщелине венца свирепого цвета, где блик капли вёл тонкую нить к неподвижному языку, открытому без аппетита рту и накрашенным глазам, уставившимся в её глаза без проблеска надежды или даже ожидания, — я не знаю я не могу вам сказать! Я не видела Билли не знаю где он! Простите… она скомкала снимок, — Сейчас не могу нет, нет кто-то пришёл… Кто-то ссутулился, вглядываясь — Стойте! Скомкала, направляясь к мусорному ведру, прихватив заодно смятого масая на обложке «Нейчерал хистори», — стойте… на бегу перевела дыхание, крепко вцепилась в ручку, а затем — ой… открывая, — Мистер Маккэндлесс простите, я, входите…
Но он помедлил, когда она запнулась, поймала столбик лестницы рукой. — Что-то не так? Я не хотел вас пугать.
— Нет я, пожалуйста, пожалуйста входите и, и все что хотите…
— Нет, нет вот, садитесь. Он держал её за руку, даже твердо за ладонь— Я не хотел вас пугать.
— Дело не в этом… но она позволила довести себя до протёртого двойного диванчика, с заметно дрожащей рукой, после того как его рука избежала пожатия. — Просто, снаружи такой бардак, там Хэллоуин…
— Скорее весь проклятый мир, разве нет… он стягивал поношенный дождевик, — детишки, которым нечем заняться.
— Нет там, там подлость…
— Нет-нет-нет, нет обычная глупость миссис Бут. В мире куда больше глупости чем злого умысла… По пути о кофейный столик стукнулось что-то в бумажном пакете, торчащее из кармана дождевика, и он бережно поправил, а потом из кухни, — миссис Бут? Я и не знал, что у вас есть дети?
Она резко обернулась. — Что? Когда вошла, он перебирал ключи в кармане, стоя над ноликами и крестиками, молниями, градом стрелок — а, ах это это просто, ничего… Она села, на уровне ее локтя сквозь дыры в бумажном пакете на неё уставились глаза с рваного ошметка газеты, — а у вас, у вас есть? Она затолкнула газету под мокрую кучу счетов, — есть дети в смысле? Нет, детей у него нет, ответил он, вставляя ключ в навесной замок, выдёргивая его из петли. — А и стойте, стойте как я рада что вспомнила. У вас есть ещё один ключ? от дома? Он кивнул, а что, она потеряла свои? оба? — Нет их украли, в смысле у меня украли сумочку с обоими знаю звучит нелепо но…
— Почему же нелепо. Где.
— Украли? В «Саксе», в дамской комнате в «Саксе», я была… Когда, хотел он знать. — На прошлой неделе, где-то неделю назад я была… и что ещё там лежало, кредитки? водительские права? что-нибудь с этим адресом? — Не знаю, не уверена в смысле денег немного а моя карточка в «Саксе», она всё равно просрочена и ничего такого, ничего вроде прав. У меня никогда не было прав. В смысле я даже не умею водить.
Он с трудом снимал ключ с кольца, неловко выворачивал, наконец, поморщившись, снял, — вот… вручая ей, — к слову, тот, кто приходил и искал меня? Он возвращался?
— Ах он, нет. Нет тот грубый нет, в смысле насколько я знаю а я редко отсюда ухожу, Пол хочет держать дом под замком так что я здесь всегда когда нет его хотя не то чтобы иначе не было бы, она продолжала, будто в паузе потеряет его за дверью, которую он отодвинул, — в смысле иначе меня не было бы здесь. Пол сейчас уехал его не будет два-три дня и вы наверняка уйдёте раньше чем я вернусь, в смысле через несколько минут мне надо уходить у меня сегодня днём встреча но это не, это не ходить куда-то по-настоящему… Он подобрал скомканный дождевик, поворачиваясь к двери, он ведь не ослышался, как она упоминала по телефону Монтего-Бей? — Ой слышали? И вскочила вдогонку его прощальной любезности, пока он обходил стол, со словами — когда вы приходили в последний раз да я, может я и говорила но нам пришлось отложить. У нас там друзья которые, люди которых Пол очень ценит но он так занят, так часто теперь в разъездах но только по делам, такие места как юг и Техас и Вашингтон в смысле туда по-настоящему поехать не захочется… Она подошла не дальше двери, где на самом пороге стоял он, оглядывая комнату так, словно с тех пор, как уходил, в этом беспорядке могла измениться какая-то деталь. — Люди просто ждут что всё само сделается а делать всегда приходится Полу, это он подает все идеи полагается на других потом оглядывается а их нет как не было вот почему на него так полагаются, он…