— Не подскажете, где садоводство?
— Недалеко, — ответил Борис Федорович, с любопытством разглядывая пришелицу: стройная девушка. Длинноносенькая, глаза — черничины, ситцевое платье просвечивало, обрисовывая ее ноги, кожа на руках и шее обгорела на солнце. Славная, милая, сразу видно породу. Не из тех “жевательных резинок”, что шляются по улицам: нимфетки размножились. Борис Федорович был старомоден, ему претило заигрывание с первой попавшейся. В этом вопросе он тверд и неподатлив, такого не переделаешь: лепят только мягкое. Самое полезное — сторониться людей, особенно женщин.
Он поклонился:
— Вам воды?
— Пожалуйста.
Он принес ковш воды. Она благодарно кивнула, стала пить, проливая на грудь воду, руки у нее дрожали. Она отдала ковш и вздохнула:
— Сил нет идти… Я не уверена, что он там.
— Кто?
— Мой муж. Он сказал, что будет работать в садоводстве. В одном я уже была, там его нет. Пошла сюда. Он обещал быть дома во вторник, сегодня — четверг. Я вся изнервничалась, приехала искать его.
— Не зная адреса?
— Да.
— Простите, это глупо.
— Пусть глупо. Я не хотела больше ждать. — Голос ее дрогнул. Она поправила прилипшую ко лбу кудряшку, виновато улыбнулась: — Не думала, что так далеко, на автобус я опоздала и пошла пешком. Прошла двадцать километров. Если его и там нет, придется идти обратно.
Похоже, она говорила правду, вид был измученный. Бориса Федоровича удивила ее наивность.
— Я освобожусь и подброшу вас.
Она обрадовалась:
— Буду очень признательна. Вы так добры…
Борис Федорович приосанился. Его прямо распирало от собственного благородства.
— Не нужно меня благодарить. Люди должны помогать друг другу. Почему не помочь? Потерпите, я сейчас.
Он отнес ковш, захватил коробку под мясо, попросил жену, чтобы она накормила плотника.
— Скажи ему, что я скоро вернусь.
Он поставил коробку в багажник, улыбнулся ждавшей его девушке. Она сказала:
— Его зовут Илья. Он плотник.
Борис Федорович хлопнул себя по лбу:
— Какой я рассеянный! Совершенно вылетело из головы. У меня работал один парень в военной форме. Наверное, это он и есть? Хромает на правую ногу. Верно?
Лицо девушки озарилось бесподобной улыбкой.
— Что же вы молчали? Где он?
— Пошел купаться.
— Пойду поищу его.
Она побежала к озеру. Совершенная дурочка.
— Придет, никуда не денется! — крикнул Борис Федорович, но девушка не оглянулась.
На крыльцо вышла Маргарита Артамоновна в голубом спортивном костюме с золотой вышивкой “Нью-Йорк”. Лицо лоснилось от индийского снадобья.
— Милый, кто приходил?
— Жена плотника. Ты бы ее видела! Еле на ногах стоит — прошла двадцать километров. Самообладание изумительное. Это, я понимаю, выдержка! Когда я ей сказал, что он ушел купаться, она как ненормальная побежала туда. Я свезу их на станцию.
— Дойдут сами. Фермер ждать не будет. Скажи им, что руль отвалился, — и дело с концом.
— Но я обещал.
— Что из того? Пусть думают что хотят. Между прочим, плотник грубиян, нахал высшей степени. Вчера его кормила, забыла тебе сказать: сидит грязный, мясо руками берет, ножик и вилка лежали. Пялится на меня, как таракан. Мне даже неловко стало. Говорю: “Вам моя блузка приглянулась?” — “Да, хочу своей половине такую купить. Где брали?” — “В Лондоне”. Знаешь, что он ответил? “Замечательная блузка, прозрачная, невесомая, будто ее и вовсе нет”. Я даже покраснела. Каков нахал! Он добавил, мол, вы такая женщина, что и без блузки неплохо выглядите. Видно, он подглядел, как я вчера загорала за домом. Не знала, что и сказать ему. Неприрученное животное!
— Дорогая, надо снисходить. Он в университете не учился.
— Оно и видно. К университету и близко не подходил. Я сделала вид, что не слышала его.
— И правильно. Но жена у него редкостная женщина.
— У тебя все редкостные. Вон они идут.
Плотник шел у коровьего спуска, жена плотника — по другой тропе. Пути их разошлись.
— Илия, Илия! — закричала девушка, побежала к нему. Ноги ее не слушались, заносили вправо, влево. Опустилась перед ним на землю, обхватила колени мужа, что-то лепетала. Трогательная картина. Он поднял жену, довел до участка.
— Рассчитаемся, хозяин! Конвой за мной прибыл.
Шутки у него были…
Борис Федорович вынул деньги. Не считая, плотник всадил их в карман, сходил за инструментом. Поднялась черно-синяя туча и закрыла солнце. Ехать сорок километров туда и обратно? Ради чего? Маргарита Артамоновна опередила: