— Помолись за дочку!
Она уже совсем не вставала, а на восьмой день стала поправляться. Он ей и сына предсказал:
— Будет у вас Андрюшка».
Почему говорил батюшка: «Всех люблю — и верующих, и неверующих?» Но ведь и Христос принимал даже неверных… Как может спастись неверующий человек? Наверное, любовью. Той любовью, о которой апостол Павел сказал, что она выше, чем вера и надежда: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».
«Идем с батюшкой по тропинке к Шестихино. Я ему уступила, чтобы батюшка шел — снег весенний, слякоть. Сама около тропиночки хлюпаю, а валенки-то и не мокрые. Это так батюшка молится».
И обладая такими чудодейственными дарами, ни разу не поставил себя верхне-никульский старец выше других людей, наоборот, был наравне со всеми: «Из Москвы приехали мы с батюшкой на станцию Шестихино, — вспоминает духовная дочь. — И батюшка стал шутить с рыбаками — так по-простому, по-деревенски. Я отошла в сторону, смутилась. А он мне потом говорит: «Ну что ты, это я в церкви батюшка, а так простой человек».
Иногда трудно было понять слова и поступки старца. Приехала в Тутаев послушница из Спасо-Преображенского монастыря на Валааме. «Еду, а сама думаю: наверно, обличать будет. Он мою руку взял, и палец большой вот так крутит. Все вопросы спросила, потом грехи свои говорю. Он в ответ:
— Это пройдет.
— А у меня еще…
— И это пройдет.
— А у меня ещё…
— А это вообще пустяк.
В конце нашего разговора подхожу под благословение. Он раз — ребром ладони мои руки разъединяет. Трижды разъединял. На прощание благословил как надо. Марья в коридоре мне сказала:
— Ты хоть валаамская, а дура!
Для меня это было как высшая похвала».
Послушнице этой, приехавшей с Валаама, отец Павел предсказал, что она будет монахиней. И встретились мы с ней на Валааме в июне 1999 года, на праздник Всех Святых, — она уже приняла постриг в мантию.
Здесь же, на святом Валаамском архипелаге я впервые услышала о таком явлении в нашей Церкви, как младостарчество. Гостиничный послушник Александр рассказал мне о послании Патриарха Алексия II, где Святейший предостерегал духовенство от этого соблазна. Что такое младостарчество? «Начитаются книжек и давай учить!»
«Патриарх в послании велел священникам на исповеди грехи не выпытывать. И в старчество не играть! — объясняет духовный сын о. Павла. — Ведь это даже не фарисейство: фарисей одно скажет, а другое сделает. А тут вроде и говорят, и делают как надо, а гордыня! Как сказал один профессор богословия: «Морально-нравственным может быть и сатана». Вера правильная, а жизни нет!»
«Не проси у Бога никаких даров, — строго предупреждал архимандрит Павел, — кроме одного: «Господи! Даруй мне зрети моя прегрешения!»
«Житейский опыт нужен, — говорит батюшкин духовный сын, сельский священник. — Помню, как батюшка рассказывал, сколько раз ему приходилось телей у коров принимать. Не может разродиться корова — отца Павла просят, чтобы помог, и он помогал, как ветеринар. Он и агроном прекрасный был. Сейчас мне самому невольно приходится всё это делать — и телята, и коровы…»
Могучую жизнь прожил последний старец с Богом и народом, и умирал как богатырь. «Нам венцы готовятся». В последние дни приехала к нему духовная дочь из Ярославля, плачет…
— Не скули! — запретил он ей. — Я там буду вас всех еще лучше видеть, чем здесь.
— Бабы, девки, старухи! — наказывал батюшка. — Помяните меня не рёвом, а добрым словом!
«Я был с ним в последние часы его жизни, — вспоминает батюшкин духовный сын. — Меня поразило, как он умирал! Он лежал в больнице — мы его соборовали с отцом Сергием из Тутаева — батюшка уже только слышал нас, но ничего не отвечал. Он умер ночью — и я видел, как напрягалось вот так его лицо, как душа хотела выйти из тела, но тело у него было все-таки довольно крепкое. Он лежал седой — и такое возвышенное, такое одухотворенное лицо — настоящий богатырь духа! Это отец Павел прошел свой жизненный путь. Лежал без сознания — и напрягался — и потом опять лицо спокойное. Чисто Илья Муромец — величия печать на нем была… Я смотрел на него и думал: «Вот как умирают великие подвижники».
Крестьянин, монах, лагерник — могучий дух и крепкое мускулистое тело — таким был отец Павел. И столько было в нем жизни, что невозможно представить, чтобы эта жизнь оборвалась. Даже в последние дни в тутаевской больнице — приехали борковские и теперь вспоминают: «Длинный коридор, Юра вышел, говорит:
— Вас отец Павел зовет.