- У нас только один госпиталь, мистер Броуди. Как бы то ни было, я поговорила с тамошним администратором и он согласился, что будет неплохо, если вы дадите концерты для пациентов. В том числе и в педиатрическом отделении.
- Соблазнитель малолеток в детской палате? Они, должно быть, отчаянные.
- За вами, естественно, будет постоянное наблюдение... Он нахмурился.
- Прекрасная возможность для вас доказать миру.., ну, вы знаете.
- Что мне можно доверять детей?
- Да.
Он чуть не вздрогнул. Если бы она знала, как больно она сделала ему своей откровенностью. Но все же, это лучше, чем притворство. Он подумал о госпитале, где умерла его сестра и о больных и увечных детях, которых он всегда видел, когда посещал ее. Он подумал о ярком свете, который подчеркивал черты разорения на лице матери... И он понял, что лучше попадет в ад, чем снова окажется там...
- Забудьте об этом. Меня не устраивает такая работа.
Алма Блек казалась удивленной.
- Есть какая-то причина, почему вы не можете выполнять эту работу?
- Не хочу.
Губы ее сложились в тонкую складку нетерпения.
- Полагаю, вам следует хорошенько подумать.
- Я сказал, что не хочу. Нельзя ли подыскать что-нибудь другое?
Молчание. Их взгляды скрестились, и было очевидно, что между ними началась война.
- Я потрудилась для вас, мистер Броуди. Не так-то легко было их убедить. Вы можете сделать все для себя гораздо хуже, если будете с недоверием относиться к людям.
- Вы ошибаетесь, хуже мне быть уже не может.
Она посмотрела на него.
- Ну, это мы еще посмотрим.
Глава 4
- Но, миссис Викерс, вы не можете говорить всерьез такие вещи.
Коуди шагнула в коридор и разглядывала стоящую перед ней хрупкую женщину. Аврора Викерс была первой ее жиличкой после завершения ремонта на втором этаже. Проворная в свои восемьдесят один год, она не доставляла никаких хлопот, поддерживала свое помещение в безупречном порядке и никогда не запаздывала с оплатой. К тому же, она была для Кетти, словно бабушка. А теперь она грозилась съехать из-за Дикона Броуди.
- Мне хотелось бы, чтобы вы передумали. Мистер Броуди надолго здесь не задержится.
Ничто не клеилось с тех пор, как этот человек переступил несколько дней назад ее порог, спрашивая о квартире. И самое худшее, что она обнаружила это его разочарованность. Тот поцелуй на кухне два дня назад был простым капризом, способом выпустить боль и гнев. Коуди подозревала, что он пытается примириться с тем, что случилось, но с тех пор, как он появился в городе, ее собственные чувства превратились в постоянное катание на американских горках. Слишком много между ними оставалось воспоминаний о прошлом. Она видела это всякий раз, когда глядела ему в глаза. Дикон старался скрыть свои чувства под жестким взглядом, но раз или два она уловила на его лице выражение ранимости, которое было напоминанием о прежнем Диконе, которого она когда-то любила.
- Я не спала три ночи, - продолжала миссис Викерс. - С тех пор, как поселился он. Ходит ночи напролет, как посаженный в клетку зверь, - она закатила глаза кверху. - Я это не вынесу.
- Я поговорю с мистером Броуди и объясню, что у вас чуткий сон, миссис Викерс. Я уверена, что ему и в голову не приходило помешать вашему отдыху.
- Леди из группы изучения Библии теперь отказываются встречаться у меня, сказала старушка и нервно поправила свой воротничок.
В любую погоду, как бы жарко и влажно ни было, ее одежда всегда была свежей и хрустящей, как свежий крекер.
- У одной из них молоденькая внучка, которая приходит вместе с ней, - она посмотрела на Коуди взглядом: "вы понимаете, о чем я говорю". Пояснения не требовались. Коуди сразу стало все ясно.
- Миссис Викерс, вам не пришло в голову, что он может быть не виновен в том, в чем его обвиняют?
Старушка посмотрела на Коуди так, словно у нее только что выросли рога.
- Но свидетельства...
- Были случайными. Кроме того, даже если мистер Броуди и был виновен, он уже наказан, хотя я ни на минуту не верю в его виновность. Что же, мы теперь будем охаивать его вечно? - Тон ее теперь был мягким. - Легко любить тех, кому доверяешь и понимаешь, миссис Викерс. Истинное испытание - открыть наши сердца тем, кого не так легко полюбить.
Теперь миссис Викерс выглядела не столь уверенно.
- Мне не хотелось бы выглядеть немилосердной, - проговорила она.
- Поверьте мне, я никогда бы не позволила ему находиться под одной крышей с Кетти, если бы считала его подонком. Почему бы вам не изменить ваше решение, миссис Викерс? Вы уплатили за две недели вперед, так что не надо торопиться.
- Ну, может быть, я еще подумаю... - проговорила она. Лицо ее дрожало от неуверенности.
- Старая калоша решила съехать? - спросила Кетти, когда Коуди вышла из дверей.
Коуди строго посмотрела на дочь.
- Право, Кетти, почему ты так называешь миссис Викерс? Она достойная леди.
Коуди не понимала, почему Кетти так непочтительно отзывается о пожилой даме. Ведь раньше она всегда относилась к ней как к члену семьи.
- Если бы она была хорошей, то никогда не надумала бы линять из-за Дикона.
Было очевидно, что Кетти была уязвлена. И, между прочим, собиралась защищать Дикона. Она все время прислушивалась к его шагам на лестнице и всякий раз находила предлог оказаться в холле, когда он спускался. Коуди это не нравилось, но она обнаружила, что практически не имеет власти над дочерью, когда дело касается Дикона Броуди. Теперь, сидя в удобном кресле и перекинув ноги через подлокотник, Кетти выглядывала из окна, ожидая Дикона, который должен был появиться в потрепанном такси, которым пользовался последние три дня. Дикон, должно быть, дал Юстасу МакКензи, таксисту, хорошие чаевые, так как он всякий раз оказывался поблизости, когда Броуди в нем нуждался. А Дикон нуждался в нем, поскольку он начал свою муниципальную работу. По какой-то причине он отказывался обсуждать ее.
Зазвенел телефон, и Коуди ответила.
- О, миссис Браунли! - воскликнула она, стараясь говорить профессионально вежливо, как всегда, когда она общалась с клиентами. - Очень рада вас слышать. Все приготовлено для приема по случаю новорожденного у вашей дочери. Мне даже удалось испечь специальное печенье... Оно по форме напоминает пинетки...
Коуди сделала паузу, чтобы выслушать, что скажут с того конца провода.
- Как? Вы отказываетесь? Что-то не так? Через минуту голос у нее стал ледяным.
- Понимаю. Да, миссис Браунли. До свидания.
Она повесила трубку и обменялась с Кетти озабоченными взглядами.
- А как же заказ миссис Браунли? И все эти детские пинетки?
- Еще отказ? - спросила Кетти.
- Да, второй за три дня.
- Она не объяснила, почему?
- Да это и не нужно. Ты же помнишь, что она сестра Мейбелин Картер?
- По крайней мере, у тебя остался залог...
- Я не взяла с нее залога, - вздохнула Коуди. - А что мне делать с печеньем, которое я сделала в виде пинеток?
- Ты можешь их заморозить?
- Нет. К сожалению...
- Бог мой!
Кетти соскочила с кресла, словно кто-то стегнул ее сзади проволокой...
- Кто? - спросила Коуди, хотя и знала ответ.
- Пойду проверю почту, - бросила Кетти, отправляясь к двери и распахивая ее настежь перед Диконом.
- Почта уже дома...
Но Кетти не слушала. Она выскочила на улицу и закрыла за собой дверь.
Коуди покачала головой и прошла на кухню, где на подносе, стоящем на кухонном столе, лежало миниатюрное печенье, над которым она так старательно трудилась два последних дня. Ее маленькие шедевры. Ей хотелось шмякнуть ими о стену. Вместо этого она плюхнулась в кресло, взяла один башмачок и откусила кусочек. От сладости у нее чуть не свело челюсть. "А может, съесть весь поднос", - подумала она. Что за дело, если она перестанет влезать во всю свою одежду и лицо у нее расплывется? Она только-только справилась с одной пинеткой, когда услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Затем раздались шаги. Дверь кухни крутанулась и из нее показалась Кетти, за которой следовал Дикон.