Спустя считанные минуты всё было готово, так как не требовались ни секунданты, ни церемония согласования условий, а достаточно лишь наличия не менее двух свидетелей, коих в трапезной сейчас присутствовало многим больше. Поэтому, не затягивая, прозвучал сигнал к началу.
Студент Лобский, сжимая рукоять дуэльного оружия, уверенной походкой направился к студенту Плуту, который, как и в прошлом поединке, остался на месте, всё также неумело удерживая свой меч. Когда же между поединщиками осталось расстояние удара, рыжий попытался было занести свою деревяшку для рубящего, ну если бы это был настоящий меч, удара, но почему-то не смог его даже поднять, будто бы его оружие вдруг стало на пару порядков тяжелее, хотя, скорее, прилипло к некоторой точке в пространстве. От такой неожиданности крепыш едва не потерял равновесие, а его лицо исказилось недоумением, перерастающим в гримасу страха и даже ужаса, когда даже рывок обеими руками не изменили ситуацию.
Тем временем Плут, явно стараясь не упасть, лишь сделал подшаг и снизу легонько так подстукнул своей деревяшкой дуэльный инвентарь противника. От чего тот, как будто его резко отпустили, ну или действительно с виду слабенький удар был столь сокрушителен, так вот, меч словно грабли, на которые, как известно, иногда можно наступить, тут же врезал в лицо бедняги. Бедняги, потому что с красивым греческим носом мужественного красавца теперь можно попрощаться.
Взвывший от боли второкурсник резко отскочил и, затравленно озираясь по сторонам, попытался осознать, что же такое происходит, но получил лишь провокационную насмешку:
— Ты чего там, заснул, ушлёпок? Мне так-то на занятия ещё, так что давай там, поживее, а то зевать захотелось.
— Убью!!! — очень стереотипно взревел заливаемый кровью из носа Лобский, прежде чем ринуться в стремительный выпад.
Это у него не вышло, так как словно бы что-то удержало его за одну из ног, а может и впрямь так нелепо споткнулся, ну и это повлекло довольно впечатляющий полёт головой прямо на меч противника. Который, в свою очередь, будто бы заправский бэттер вложил всю силу в свой удар, будь то мяч, обеспечив бы прямо-таки хоум-ран и избавив себя от необходимости пробежки, а так лишь поспособствовал тому, что противник замер на полу и более не шевелился.
— А то, у меня папаня — тот ещё бейсболист был, и в 90-ые в бригаде Утюга оттачивал своё мастерство, утырок бешеный. Так что яблочко от яблоньки... Так, жить будет, — выдав малопонятную фразу и каким-то невидящим взглядом посмотрев на поверженного студента Лобского, заключил победитель третьей с начала учебного года дуэли в Академии. А затем попросил, тепло улыбнувшись черноволосой девушке, которая, округлив свои льдисто-голубые глаза с синей каймой, смотрела на того, кто, как она теперь понимала, попросту пожалел её вчера, предпочтя устроить тот срам вместо жёсткой расправы. — Будь добра, Бельская, помоги мне одеться и подай, пожалуйста, трость.
Глава 12
ГЛАВА 12
Немногим позже, трапезная.
— Ты всё рассмотрела, Бу? — отвернувшись от места завершившейся только что дуэли, обратилась к девушке в очках златовласка с огромными розовыми бантами.
— Я... я в замешательстве, Мастер. Это не магия воздуха и... да это вообще не магия! Или я просто... не знаю, — растерянно отвечала своему лидеру взволнованная девушка с каре, едва сдерживая порыв вскочить и побежать исследовать любопытную аномалию. — Это не могли быть ни чары, во всяком случае общеизвестные, ни артефакт какой-нибудь. Не просто же так правилами предписано биться по пояс без одежды. У Плута кроме того бинта на запястье ничего и не было. А артефактов, способных на боевые функции, такого размера, чтобы было возможно незаметно их спрятать на теле, попросту не существует. Даже у древних ничего подобного не было, хоть их изделия зачастую весьма и миниатюрны, а я, Мастер, как вам известно — являюсь специалистом именно в этой теме. В общем, я ничегошеньки не понимаю, Лоли́н!
— Вот и я ничего не поняла. Но вполне очевидно, что сначала меч нашего дуболома держало невидимое нечто, после чего резко отпустило, а затем это что-то заставило Лобского споткнуться. Далее дело техники, — не подав виду, но проникнувшись взволнованностью своей собеседницы, которая очень редко позволяла себе звать её по имени, задумчиво озвучила свою версию таинственных событий малышка с серьезным лицом и шаловливыми золотыми хвостиками, ниспадающими из нелепых бантов. Затем, поморщившись, добавила. — Хотя насколько же Плут жалок в качестве фехтовальщика. Невообразимо!