— Ах, плесени и мне, дружок, — несколько разрядила напряжение непосредственная Милиз, которая, с некоторым интересом пронаблюдав за тем, как нервный субъект закончил наполнять бокал вздыхающей Лери почти прозрачной жидкостью, лучезарно улыбнулась и потребовала того же питья у неловкого прислужника.
— Фи, Милиз, — переключилась бойкая Молин с молчаливой Таниз на свою соседку по домику, моментально преобразившись из готовой броситься в бой тигрицы в милого нагловатого котёнка. — Ты же не будешь пить этот ужас, который из известных мне людей употребляет, пожалуй, только наша скромница маркиза, подозреваю, исключительно из медицинских соображений!
— Ну почему же? Ребёзовый сок очень полезен не только для увеличения груди, — пусть и лукаво, но беспощадно заявила та, кто иначе как «а ещё подругой называлась» сейчас не обозначалась в мыслях густо покрасневшей златовласки. У которой, к слову, проблемы с желудком, потому-то и такие странные, и совсем не аристократические предпочтения. Но кому теперь это интересно. После такого-то. — Ещё он способствует упругости кож...
— Тогда и мне лей! — мигом осушив свой бокал со свежевыжатым миримбовым, требовательно подставила готовый к принятию столь полезной, как оказалось, жидкости недослушавшая о прочих эффектах решительная и определенно неумеренная в своих стремлениях, пусть и без того необделённая природой синеволоска. Перед этим, разумеется, кинув косой взгляд на, как она считает, «бидоны» ненавистной черноволоски. А видя заминку, поторопила с чудодейственным напитком замешкавшегося и будто бы запаниковавшего «разливальщика». — Ну что же ты, живее!
— Виноват-с, — наконец нашёлся побледневший халдей с несколько неуместными на его хищном тощем и обветренном лице пышными бакенбардами. При этом он судорожно сжимал своими мазолистыми руками почти полный кувшин из синеватого стекла со столь внезапно востребованным напитком, пока гнул спину перед так некстати капризными красавицами в тёмно-бордовом. — Сей момент-с. Только возьму сосуд побольше, чтобы всем хватило. Я мигом.
— Твой Охранитель, Пышская! — внезапно встрепенулась до этого со словно отсутствующим видом сидевшая Бельская, а теперь она словно хищная пантера вся подобралась и вперилась своим пронзительным взглядом в смутившуюся Лери.
— Молчит, — растерянно ответила та бдительной Таниз, ощупав что-то под одеждой в районе груди, куда ещё недавно с таким любопытством поглядывала сейчас расплывшаяся в хищной улыбке Милиз.
— Значит, не яд, — не сводя теперь глаз с ещё сильнее побледневшего носителя нелепых бакенбардов и чуть успокоившись, но всё ещё не понимая, что же так насторожило и заставило затеять весь этот театр сестрицу хозяина, которая была единственной из присутствующих, кто откровенно её пугал, задумчиво произнесла пусть и вроде как зверушка теперь, но несколько неуверенная в своем нынешнем положении, а порой и вовсе сбитая с толку им.
— Как тут у вас интересно, девочки, — раздался знакомый голос и к столику наконец доковылял опирающийся на трость юноша на деревянной ноге, который каким-то потусторонним и невидящим взглядом, но с ухмылкой изучал готового было уже упасть в обморок подозрительного типа в форме обслуги трапезной. А тот от дрожи едва не расплескивал содержимое своего кувшина, который словно никак не получалось ни выронить, ни опрокинуть, будто бы удерживающие его руки сжимало и удерживало в таком положении нечто невидимое.
— Прошу простить-с, что-то случилось? — резво подскочил один из тех, кто ранее занимался подачей лёгких закусок и напитков, а точнее руководил сим процессом, очевидно являясь старшим из обслуги на данном участке трапезной. Сейчас же, заметив что-то неладное, он поспешил выяснить причину задержки прислужника с кувшином и внезапного интереса к нему студентов.
— Погодь, — отмахнулся от него студент Плут, не сводя глаз с трясущегося типа, а затем резко дёрнул того за один из нелепых бакенбардов. Когда же в руке остался элемент грима, потребовал у ряженого. — Поведай-ка мне, мил-человек, чем это ты пытался напоить её сиятельство?