Короче, победа(в замешательстве). Да уж. Где там его бластер, кстати? Хочу!
****
Чуть ранее в кафе.
— Ну-с, клуб поклонниц Плута, как будем сосуществовать и развивать то, что пока, а я надеюсь и впредь, является задекларированной целью нашего объединения, отмеченной в официальном названии, то есть занятие ручными чарами? — в очередной раз обведя всех присутствующих за столом взглядом своих проницательных глаз, полюбопытствовала малинововолосая Лулиз, когда к их пёстрой компании наконец присоединилась и златовласка, а юноша, с которым та отлучались на тет-а-тет, пока ещё не вернулся. Вот, в общем, глава Клуба Рукоделия и решила воспользоваться ситуацией.
А в ответ тишина и лишь сосредоточенный цокот серебряных ложечек по хрусталю. А как иначе-то, не забегаловка ведь какая, да и отдельный кабинет для высоких персон, как-никак. Сами же разнообразные красавицы, сейчас облаченные в цивильные наряды для прогулки, были жутко увлечены Перлийским пломбиром, узорами на тяжёлых портьерах, а то и вовсе изучением ворон за окном. Диалог, короче говоря, не клеился.
— Ой, девочки, ну что вы всё о... — нарушив затянувшуюся паузу, попыталась было, пока не была прервана, разрядить обстановку весьма непосредственная платиноволоска Милиз. Активно, к слову, потребляющая уже которую порцию мороженого в свою, как однажды выразился возмущенный Плут, ненатуральную утробу, видимо для поддержания образа, а может и вправду КК был настолько могуществен, что позволял проекции искусственной личности своего штатного, пусть и доработанного после взлома, Ассистента испытывать все прелести от пищи и не только. Кто знает.
— Признавайся, Ми — вдруг прервала ее не менее непосредственная, несколько более высокая и гораздо пофигуристие аловолосая Мимин. — Ты ведь никакая не сестра Вильчику. Ведь так? Не стану спрашивать о причинах вашего побега из Синего Королевства, но даже и не спорь, что это любовь! Только развей наши сомнения: неужто(облизнувшись) запретная(с трепетом)?
— Вот, дура, — чуть слышно прошептала зеленоволосая Кокот, которая ростом была аналогична то ли сестрице, то ли не сестрице, но вот в бёдрах, в отличие от прочего, была чуть более внушительна, нежели так заинтересовавшая всех степенью своего родства с отсутствующим здесь сейчас молодым человеком невозмутимая малышка, даже ухом не поведшая на такой откровенный вопрос.
Все остальные, из присутствующих за столом семи девушек, с интересом и выжидательно уставились на продолжавшую как ни в чём не бывало расправляться с порцией пломбира обладательницу смеющихся сейчас глаз и невозмутимой мордашки.
— Ах, девочки, ну что же вы такие жадины? — наконец, непонятно на что, и ответила ли вообще, но дала-таки пищу для ума эта лукавая особа, при этом знаком подавая официанту сигнал «Повторить». Каждый же за столом, по-видимому, сделал свои собственные выводы на такие вот неоднозначные слова загадочной девушки.
Во всяком случае златокудрая Лери, вернувшаяся к остальным с покрасневшими и чуть припухшими глазами, лишь печально вздохнула. Синеволосая Молин — безразлично пожала плечами, продолжая витать в облаках и счастливо лыбиться чему-то своему. Черноволосая Таниз — смутилась, и не только из-за сказанного, но и частично под испытующим, каким-то тоже не совсем однозначным взглядом зеленоволосой Кокот. Которая, в свою очередь, как всегда малоэмоционально, но чуть поёрзав на стуле, украдкой вздохнула... в попытке унять сердцебиение. Малинововолосая же Лулиз — лишь закатила глаза и устало вздохнула, что не позволило прочим заметить её истинные чувства. Ну а вопрошавшая Мимин — плотоядно облизнувшись, теперь прямо-таки с жадной приязнью взирала на такую вот проказницу «сестрицу», которая, пожалуй, отныне являлась воплощением одного из самых ярких фетишей алокудрой, пусть и из множества прочих.
— Ой, что это за шум? — вынырнув из своих мечтаний, встрепенулась Молин, чей рост чуть певосходил таковой у Мимин, а формами синеволоска лишь на «полкорпуса», так сказать, опережала аловолоску, и то только в районе груди, примерно на столько же отставая в бёдрах.
— Похоже на взрыв, — отложив приборы, собрано заявила черноволосая Таниз, которая превосходила ростом своей весьма спортивной фигуры всех присутствующих, а её верхние далеко уже за «девяносто», кои всё ещё выступали предметом одностороннего соперничества с синеволосой, оставались недостижимы и для остальных членов недавно пополнившегося клуба, при этом заметно превосходя определенно недотягивающие до них нижние сколько-то там, которые, к слову, были даже поскромнее чем у несколько уступающей ей ростом малиноволосой главы, бывшей на зависть органичной и умеренной во всём своём телосложении.