Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора
Пролог
— И что, черти тебя побери, ты делаешь? — услышала я ледяной рык за спиной.
Я даже подпрыгнула от неожиданности. Разве человек способен так рычать?
Встав в полный рост и обернувшись к источнику звука, застыла как вкопанная. Серые глаза стали почти черными, а на могучей шее пульсировала вена.
Ой-ё-ёй, какой он страшный. Я передумала: пусть ректор навсегда останется непробиваемой, без эмоциональной ледяной глыбой.
— Я… — некромант медленно двинулся в мою сторону. — Спрашиваю… Что… Ты… Делаешь?
— Как что? — я попятилась назад. Сейчас убьет. Как есть убьет. — Вы же сами сказали?
— Что… я… сказал?
Совсем разучился разговаривать, что ли? Каждое слово с остановками. Или это он в моей адекватности сомневается?
— Что каждый вечер… — чем ближе подходил ректор, тем мельче я себя ощущала. Баба Аррайи откормила на свою (то есть мою) голову. Все причитала: «Какой худенький», да «Какой щупленький». Посмотрела бы я на нее сейчас. Завтра же скажу поварихе, перестать откармливать ректора, который, между прочим, наступает, несмотря на то, что я уже устала пятиться назад. — В Ваших покоях…
— Что в МОИХ покоях?
Спина наткнулась на преграду. Полка с книгами. Как же много здесь книг?
— Проходить обучение… — выпалила на духу и повторила шёпотом, когда ректор склонился надо мной. — Я должна буду проходить обучение.
У меня перехватило дыхание, когда правая рука некроманта опустилась возле моей головы, отрезая любые попытки к бегству.
— И чему, по-твоему, я планировал тебя учить?
— Я…я… — он что ждёт от меня первый шаг? От меня? Я, вообще-то, девушка. Мужчина склонился еще ниже и, почти касаясь моих волос, прошипел.
— И сколько ректоров обучали тебя?
Немного из прошлого
Она была совсем еще малышкой, в год гонений. Может, именно по этой причине жизнь не оставила на ней тот отпечаток, который остался на отце, в те страшные дни, потерявшему жену. Он не просто перестал что-либо замечать и спивался долгими ночами, но и озлобился на всю магию и магов в целом. Своей дочери он наказал никому и никогда не говорить о том, что она магически одаренная.
— Всем говори, что пошла в папу и безумно этому рада.
— Но у меня нет магии, — говорила тогда еще без нескольких месяцев пятилетний ребенок.
— И не будет, потому что ты пошла в папу!
С этими словами он ударил кружкой, наполненной пивом, о стол и закончил этот разговор навсегда.
Он вообще перестал общаться с дочерью. Может, она слишком напоминала мать? Густые непослушные черные волосы, пухлые губы, темные глаза. А может, он просто не желал иметь дело с еще одним выродком мага.
В год гонений люди расходились на два лагеря: тех, кто всячески помогал обладающим силой, и тех, кто пытался ими воспользоваться или уничтожить. Рабство в тот год было в порядке нормы.
Чуть позже, когда у маленькой девочки появилась магия, она не рискнула сообщить об этом единственному члену семьи. Как не рискнула рассказать и лучшей подруге. И хоть детская дружба отличается от взрослой, порой именно она живет всю жизнь. Но, несмотря на святую веру в великую силу дружбы, девочка сохранила секрет.
Первые попытки научиться управлять магией привели к разрушенному урожаю пшеницы. Королевская стража тогда долго искала поджигателя, не подозревая, что это семилетняя Мика размахивала руками, пытаясь скинуть с пальцев маленькие огоньки.
Следующие учения проходили только в лесу и исключительно недалеко от речушки. Она уходила глубоко в лес. Туда, где сквозь листья деревьев с трудом пробиваются солнечные лучи, но и также тяжело попадают порывы ветра.
Оставаясь в полном одиночестве, она радовалась каждой удаче. Если всполохи получалось точно направить и без последствий разжечь огонь, день считался потраченным не зря.
Дома же, чтобы не прослыть лентяйкой (ибо жили они у тетки отца, что в свое время не обзавелась семьей) она приносила корзину с грибами, ягодами, травами. Зимой было потяжелее. Найти полезное в лесу можно всегда, но зимой искать было сложнее. Чаще всего, девочка приносила ветки для розжига печи. А приносить приходилось много. Уже к девяти годам ее маленькие ручки были грубее, чем у кузнеца.
Но это не могло остановить юное сердце в желании изведать свои силы.
Она росла, становясь краше с каждым днем. Неожиданно соседские бабки увидели в ней конкурентку своим дочерям. И, как бывает часто, все как один вспомнили, что мать той девочки, ведьма. А всем известно, что от ведьмы родится, может, только ведьма.
К счастью для нее (а именно так об этом сообщили уже юной и прекрасной девушке) тетка знакома с одним уважаемым мужчиной, который не побрезговал и предложил взять ее под крыло. Свадьба была назначена на лето.
Все мольбы с просьбой отказать старику (а то был старик) были встречены холодным: «нет»!
Именно в ту ночь она и решила бежать в академию. Слухи ходили давно, но принимали туда только с восемнадцати лет. Ей же было всего семнадцать.
Не была готова девушка мириться со своей участью и сбежала в лес, где и увидела жестокое убийство нищего.
Глава первая — Новый ректор
“Слухи всегда куда интереснее правды”
— Ты видела его?
Она вышагивала королевской походкой вместе со своей свитой. Белокурая красавица, хранительница рода Сафар и истинная ценительница прекрасного (как она себя называла). Для меня же она так и останется белобрысой вертихвосткой.
— Стелла, ну расскажи, ты видела его.
Она чинно опустилась на одну из скамеек, расположенную вдоль аллеи героев, поправила волосы и томно оглядела присутствующих. Появилось острое желание подойти и растрепать ее золотые кудри. А еще лучше, поджечь. Когда-нибудь я овладею магией на высшем уровне и сделаю это незаметно. День за днем, шаг за шагом я превращу длинные локоны в обугленные колтуны.
— Я его не видела, но папа сказал, что это очень сильный маг. Поговаривают, что он участвовал в большой битве с одним из заморских правителей-людей. Его звали Шахрай Аруан, кажется. Чернокожий король страны Салемарт.
— Чернокожий?
— Чернокожий?
Я нехотя прислушалась к разговору. Первое — никогда не видела людей с черной кожей. Второе — меня тоже интересовало, кого это нам привели на замену прошлому ректору. Они у нас меняются как перчатки, после каждой королевской проверки.
— В его землях начался бунт — продолжала красавица — с целью свержения человеческого правителя и заменой его магически одаренным. — я одобрительно кивнула. На престоле лучше сидеть сильному магу. Так и в стране не будет бунтов, и извне нападать никто не осмелиться. — Шахрай попросил помощи у единственного человека на престоле. — Стелла понизила голос. У нас не принято было осуждать короля, ведь он прекратил тиранию предыдущего. Но многие маги считают, что колдун на престоле безопаснее. — Отправили его одного.
— Всего одного?
— Ого!
Я хмыкнула. Это она завралась, конечно. Одного мага против целой страны. Конечно!
Один на один не каждый выстоит, а тут один против сотен. Тем более, я то знала, что наш преподаватель по боевой магии был на том сражении. Он рассказывал, что не успел опомниться, как все закончилось. А Алексана Фоера никто не рискнет упрекать во лжи.
— Год назад он вернулся в наши земли. С тех пор о нем никто не слышал… До сегодняшнего дня.
— Красиво вещает.
Рэм стоял за моей спиной со сложенными на груди руками. В лучах полуденного солнца его рыжие волосы полыхали огнем, а мелкая россыпь веснушек увеличивалась в количестве.
Рядом с ним, почти сразу вырос Агат.
— Тут главное — подача. — он театрально коснулся тыльной стороной ладони своего лба. — А затем, — с придыханием пародировал он первую красавицу: совершенно не обращая внимания, что на него смотрят несколько десятков глаз, — он убил девушку и женился на драконе.