Дело было за малым — убрать тела. Мужчина, уже хотел обнять любимую, когда увидел на ее лице грустную улыбку и потускневший взгляд.
— Анна?
Вместо ответа, женщина начала тихо оседать на пол. Он успел перехватить ее, но что-то было не так.
— Анна? — повторил он имя жены, закладывая в это короткое слово все сомнения и вопросы.
Они были идеальной парой. Одной из тех, что понимают друг друга без слов.
— Нож был отравлен.
Женщина видела, как в глазах любимого погас огонь. Он умер. Только что, за две минуты до ее ухода, он распрощался со всем в этом мире и покинул его.
— Эль, — напомнила она.
Плод их любви. Их маленькая хрупкая девочка, что внешне так похожа на мать, но так же упряма, как отец.
— Я не могу, Анна, — в его голосе не осталось жизни.
— Они придут к ней, Истер. Они придут за нашей малышкой. Ты должен взять кинжал и вонзить его в мое сердце.
— Что? — Просьба любимой вывела из оцепенения. Как могла она решить, что у него поднимется рука.
— Ты должен. Я умираю, любовь моя. Я умираю. Убей меня и скажи всем, что я пыталась напасть на Эль из-за того, что она не унаследовала мою магию.
Скажи всем, что я сошла с ума от разочарования.
Скажи, что как только моя душа покинула тело, ты словно очнулся ото сна. Пусть думают, что ты был под чарами. — В такт ее словам он лишь отрицательно качал головой, понимая, что ход мыслей жены правильный. Но разве мог он самолично убить ту, что любил больше жизни. — Я в любом случае умру. Так, пусть смерть не будет напрасной. Защити Эль от моей участи. Спаси ее.
— Анна, — взмолился он.
— Прошу тебя, Истер. Это же наша малышка.
Плод их любви. Маленькая Эль. Девочка с волосами черными как ночь, и такими же глазами, стояла на лестнице и прижимала к груди серого кролика с одним белым ушком. Детские глаза увидели то, что не должны видеть. Увидели то, что тяжело принять даже взрослому. Отца, который убил четверых, мать, что убила двоих, и нож, что был вогнан по самую рукоять в сердце женщины, ее породившей.
— Папа…
Он слышал дочь, но не мог выпустить из рук любимую.
— Папа…
Если дочь умрет, то смерть жены потеряет любой смысл. Опустив голову любимой, он встал, подошел к ребенку и сказал:
— В доме должна быть идеальная тишина. Маги убили нашу маму из-за того, что она ведьма. У тебя магии никогда не будет. Держи ее под контролем и никогда не показывай. Потому что у тебя ее быть не должно.
— Мама? — закричал ребенок.
— Тишина, Мика. В доме будет идеальная тишина. А если кто будет спрашивать о наличии у тебя магических сил, всем говоришь, что пошла в папу и безумно этому рада. Поняла меня?
— Но у меня нет магии, — говорила тогда еще без нескольких месяцев пятилетний ребенок.
— И не будет, потому что ты пошла в папу! А теперь иди в свою комнату и, чтобы ни единого звука.
Девочка не посмела перечить отцу, которого любила всем сердцем. Она легла на кровать и плакала бесшумно, задыхаясь от слез, пока внизу мужчина с криками крушил дом.
— Эль. — огромная мужская ладонь вытирала слезы. — Эль.
Папа никогда не отказывался от меня. Он никогда не ненавидел меня.
— Малышка, посмотри на меня.
Серые глаза смотрели прямо в душу. Мое сердце разрывалось на части.
— Он…
— Сделал все, чтобы защитить тебя. Несмотря на то что потерял смысл жизни.
И я начала плакать. Бросилась в объятия ректора и ревела в голос, за того пятилетнего ребенка, который не мог себе этого позволить.
Глава двадцать вторая — Разные объятия
«Когда голова не понимает, что происходит, на помощь приходит тело».
— Тише, тише, — Одна ладонь лежала на животе, вторая находилось между лопаток. — Дыши.
Алексан опаздывал, но он и не был нужен. Ректор присутствовал на всех занятиях с тех пор, как позволил мне вернуться к тренировкам. Сегодняшний день не был исключением. Порой он просто сидел на земле, уперев локти в согнутые колени. А порой, занимал место мага огня и начинал тренировки.
Педагог по боевой магии показывал в своем обучении приемы. Учил наносить и отбивать удары. Наконец-то я поняла, как в движения складываются те слова, что меня заставляли читать каждый вечер. Барсик безжалостный.
Когда же за дело брался ректор, о боевых приемах речи не шло. Он заставлял дышать и медленно разжигать и тушить пламя. Поначалу меня жутко раздражало то, что он вмешивался, но затем… Мое тело странно реагировало на его прикосновения. Оно становилось тяжелым и теплым, сердце начинало быстрее биться, и все никак не уходило то ощущение безопасности и умиротворения, которое появилось в то рассветное утро, которое я встретила в его объятиях.
Не знаю, в какой момент мое тело отключилось, но проснулась я в той же позе, в которой засыпала. Ректор сидел в огромном кресле и смотрел в одну точку, тогда как я почти развалилась у него на груди.
— Простите, — попыталась встать, но некромант не позволил.
— Тебе лучше?
— Мой отец… — Я хотела подобрать правильные слова, но не могла.
— Его сердце умерло в тот день, когда умерла твоя мать.
Одинокая слеза скатилась по щеке. Они убили маму только за то, что она была магом. Отцу пришлось вонзить нож в ее еще бьющееся сердце. Они убили бы и меня за тоже. Буквально вчера селяне готовы были сделать это снова.
— Вам надо было убить их. — Зло прошипела я. — Вам надо было убить всех в том поселении.
Мужчина устало вздохнул.
— Нет, Эль, я был не прав. Мой разум помутился от страха и гнева. Люди не должны умирать из-за своих страхов.
— А говорили, что я весомая причина для убийства.
Лица некроманта я не видела, как и он моего. Но я была уверена, что на губах мужчины широкая улыбка, когда он ответил:
— Я сказал, что желание сжечь тебя на костре достаточно весомая причина.
Одна маленькая студентка первой магической академии в стране обиженно надула губки и вцепилась в рубашку некроманта. А под рубашкой мышцы, да такие грубые, что я начала водить по ним рукой. С каждым днем, тело мужчины все больше и больше отличается от тела мертвеца, появившегося в академии, чтобы занять пост ректора.
— Что ты делаешь? — почти прохрипел мужчина.
— Я стану главой стражи Его Величества, и отец будет мной гордиться, — вместо ответа на вопрос сообщила я, убирая руку. — На терку похоже, — добавила, совершенно не по теме предыдущего предложения, указывая на торс.
— Ты никогда не станешь служить Уолтеру.
После этих слов я вскочила и с гневом уставилась на ректора, который продолжал гнуть свое.
— Вы не понимаете, я ему очень нужны. Магов огня больше нет.
— Манипуляции бессмысленны. — Мужчина встал, сложил руки на груди и сообщил. — Справиться и без тебя.
После всего, что я видела, было очевидно — не смогу убедить некроманта в своей значимости при дворе, никогда туда не попаду.
— Вы осознаете, как сильно может навредить его репутации то, что правитель бездействует?! Есть целое поселение, в котором творится произвол, а он даже знать не знает об этом.