Только когда незнакомец направился к своей машине, Вирджиния обратила внимание на две его особенности: во-первых, он был весьма привлекателен, а во-вторых, слегка прихрамывал. Она тут же решила, что он ударился при столкновении, и принялась корить себя. Вспомнив о приличиях, она бросилась за ним.
— Ах, Боже, вы хромаете!.. Ранены?! — запричитала она извиняющимся тоном. — Простите, я должна была раньше поинтересоваться…
Рич удивленно обернулся, но, увидев неподдельную тревогу в ее глазах, вежливо улыбнулся:
— Не волнуйтесь, я хромаю не поэтому. Это немецкая пуля.
Вирджиния почувствовала, что краснеет.
— А-а-а, ну, слава Богу… — Она осеклась и поспешно прикрыла ладонью рот. — То есть я не хотела сказать, будто рада, что вас ранили.
— В самом деле? — иронично спросил он. — Наверное, подумали, что немец, который стрелял в меня, мазила? Что ему надо было целиться выше, в сердце?
— Да нет же, — возмутилась Вирджиния, — я имела в виду…
Рич вздохнул и, видя ее смущение, решил сменить гнев на милость. Она права: не стоит кипятиться из-за инцидента, который легко можно уладить, чего нельзя сказать о других его проблемах. Он редко выходил из себя, однако до столкновения с этой юной леди он уже был на взводе: провел безумно утомительный вечер с Кристиной Кингсли, капризной, избалованной сестрой своего хорошего приятеля Пола.
Последние несколько недель он гостил у Пола в его шато под Руаном, во Франции, а прошедший вечер намеревался провести в клубе за приятными разговорами. На его беду появилась Кристина. Она не оставляла надежду выйти замуж и преследовала Рича с тех самых пор, как его жена погибла при бомбежке.
Что ж, придется ее огорчить: он не хотел снова жениться. Когда-то он считал, что найдет в браке счастье, но получил лишь разочарование. Однажды обжегшись, Рич сторонился пламени.
Но сейчас он был тронут участием молодой женщины и взглянул на нее словно впервые. В ней угадывались грация, безупречные манеры и женственность, задевавшая самые сокровенные струны его души.
Короткие золотистые волосы медового оттенка, тонкая изящная шея, точеный подбородок, в котором угадывался вызов, дымчато-карие глаза, красивое, дышавшее чувственностью лицо.
Он решил, что она дитя своего времени — независимая, самостоятельная, — и был бы удивлен, узнав, что Вирджиния принадлежит к одной из лучших семей Англии. Совершенно неожиданно его раздражение сменилось обезоруживающей улыбкой.
— Я понимаю, что вы имели в виду, мисс…
— Китс, — сказала она.
— Мисс Китс, это я должен был поинтересоваться, не пострадали ли вы. Приношу свои искренние извинения. Признаю, я был недопустимо резок. Я прощен?
Вирджиния кивнула, ее губы тронула улыбка.
— Совершенных людей не бывает. Есть и моя вина в том, что случилось. Прошу прощения за доставленное беспокойство!..
— Я вас прощаю, — галантно сказал Рич, садясь в машину. Прежде чем повернуть ключ зажигания, он снова взглянул на нее. Его серые глаза озорно блеснули, а лицо осветила улыбка, сделавшая его моложе и милее. — Разумеется, если моя машина не развалится.
Вирджиния смотрела вслед уезжавшему по Оксфорд-стрит «даймлеру». По дороге домой она вспоминала его оценивающий, проницательный взгляд. Кто же этот человек?
Как ни странно, Рич тоже думал о ней. Мисс Китс… Забавно, как имя может всколыхнуть старые воспоминания.
Красавица Вирджиния Спенсер-Китс, двадцати одного года от роду, была младшей дочерью чрезвычайно богатого лорда Вудсворта. Его поместье находилось к северо-востоку от Лидса. Он владел сорока тысячами акров земли, недвижимостью во многих городах севера Англии и, будучи расчетливым дельцом, приумножил свое богатство за счет угледобычи.
Лорд Вудсворт имел акции шеффилдских сталелитейных заводов, поставлявших вооружение и боеприпасы во время войны, а также ткацких фабрик в Манчестере и Галифаксе, выпускавших обмундирование для армии.
Большинство молодых мужчин во время войны отправились в армию, и женщинам пришлось занять их места. Они работали в поле, на фабриках, в цехах; сто тысяч женщин стали сестрами милосердия, еще больше их поступило на государственную службу.
В последний год войны Вирджиния вернулась из Америки, где полгода жила у друзей, и после долгих уговоров родители разрешили ей работать — отец нашел ей место в одном из офисов. Там-то она и познакомилась с Салли, дочерью сэра Чарльза Линтона, известного политика, связанного с министерством обороны.
Вирджиния и Салли сразу подружились. Открытая и доброжелательная, Салли сразу располагала к себе: маленькая, с кошачьей грацией, кожей цвета слоновой кости, непослушными, выгоревшими на солнце, кудрявыми волосами.
Салли в переливчато-синем шелковом халате, свернувшись клубочком, лежала на кровати Вирджинии, а сама Вирджиния, откинувшись на подушки, пила чай, который приготовила ей подруга.
С утра Салли засыпала ее вопросами о прошедшей вечеринке. Вирджиния, подробно и с юмором, описывала, кто там был и чем они занимались. К сожалению, Салли не смогла составить ей компанию — она готовила выставку в художественной галерее, где работала, и задержалась допоздна.
Вирджиния на минуту замолчала и посмотрела на черное платье с блестками, висевшее на изящной лакированной китайской ширме, которая стояла в углу. Она вчера была в нем… впрочем, вспоминала она не вечеринку, а нечаянную встречу с мужчиной в «даймлере». Кто все-таки он такой? — спрашивала Вирджиния себя.
Ездит в шикарной машине, носит дорогой костюм, явно сшитый на заказ в ателье на Савил-Роу. Преуспевающий бизнесмен или аристократ? У него сильный характер — Вирджиния вспомнила сдвинутые брови и волевой подбородок. Она была уверена — этот человек привык командовать и требовать подчинения от других. Возможно, он был офицером и служил в армии.
У нее сложилось впечатление, что у него тяжелый характер, однако теперь, вспоминая, как он извинялся, как на губах его заиграла улыбка, она недоумевала, как могла так распоясаться.
Вирджиния глубоко вздохнула. Салли, сдвинув брови, внимательно посмотрела на нее, потом присела на кровати и широко улыбнулась. Неужели она догадалась, отчего у Вирджинии такой мечтательный вид?
— Сознайся, ты вчера кого-то встретила? Вирджиния, давай, выкладывай. Не притворяйся — у тебя все на лице написано. Подожди-ка… — У Салли загорелись глаза. — Неужели Перри Лоури все-таки набрался мужества и куда-нибудь тебя пригласил?
— Разумеется, нет. А если бы и пригласил, ты же знаешь, я все равно с ним не пошла бы. Да его и не было. Он вчера играл в поло и не успел.
Салли познакомила Вирджинию с Перри Лоури год назад в саду Рейнлаг, куда они пришли посмотреть игру в поло. Молодой человек, мгновенно очарованный Вирджинией, стал настойчиво искать встречи с ней. Увы, она не ответила ему взаимностью. Вирджиния относилась к нему с симпатией, но лишь как к другу.
— Тогда кто же? — не унималась Салли.
Вирджиния поставила пустую чашку на ночной столик и, видя, что Салли просто так не отстанет, нехотя сказала:
— Если хочешь знать, я действительно кое-кого встретила, только это совсем не то, что ты думаешь. По пути домой я наткнулась на очень сердитого человека.
— Так это не поклонник? — разочарованно протянула Салли.
— Едва ли. Мы ехали навстречу друг другу и чуть не столкнулись лоб в лоб.
— И по чьей же вине?
— Мне кажется, что виновата была не я, однако он считает наоборот. Он ужасно грубо и самоуверенно разговаривал и отпускал колкости насчет женщин за рулем. Видимо, считает, что удел женщины — это кухня.
— Фу… — Салли поморщилась. — Надеюсь, никто не пострадал?
— Нет.
— А твоя машина?
— Слава Богу, все в порядке!
— А его?