Когда Ида убедилась, что Зарник не пойдет на очередную инъекцию, она в отчаянии покинула его дом и села в поджидавшее ее такси.
Взглянув на часы, Жофруа произнес слова, которые Ида, видимо, бросила тогда водителю, решив вернуться в Белладжио:
— Отвезите меня в аэропорт Орли.
Не говорила ли она три года назад своему возлюбленному: «Италия — единственная страна в мире, где бы я хотела умереть!»
Вкусив однажды все прелести свадебного путешествия, на которое, как она говорила, «каждая женщина имеет право хотя бы раз в жизни», Ида вновь решила вернуться на солнечный берег озера Комо. Только теперь это была поездка в поисках смерти.
В аэропорту Орли Жофруа постоял в здании вокзала, наблюдая сквозь стекла за самолетом, что готовился к отлету в Милан. Он не пошел на посадку — ему нечего было больше делать в этом городе. Стоя около барьера, служившего как бы границей прощания, он подождал отправления самолета. Справа от себя в зале он увидел какую-то женщину, явно иностранку, сидевшую за одним из столиков и что-то наскоро писавшую на листке бумаги. И ему тотчас же представилась Ида, которая, видимо, точно так же сидела в этом зале ожидания и писала свое письмо.
Она взяла письмо с собой в самолет, чтобы, прибыв в Милан, отнести его в агентство, затем села в такси, доставившее ее в порт к голубой лодке…
Самолет начал медленный разбег по взлетной полосе, затем все быстрее и быстрее и, наконец, оторвался от земли…
Жофруа прощально помахал рукой набиравшему высоту самолету… Этим банальным жестом, повторяемым ежедневно тысячами людей во всех аэропортах мира, он хотел выразить свою тоску по прошлому и преклонение перед силой любви Иды, заставившей ее принять страшное решение.
Она решила вернуться в последний раз к милым ее сердцу пейзажам — свидетелям ее счастья. Сюда же примчится и единственный обожаемый ею мужчина, получивший известие о несчастном случае. Глядя на удаляющийся самолет, Жофруа с грустью подумал, что никакого несчастного случая не было: Ида бросилась в воду сама. Она пошла на самоубийство, чтобы он никогда не увидел ее постаревшей. В его памяти она должна была навсегда запечатлеться ослепительной и обожаемой. Ее страсть к Жофруа была слишком всеобъемлющей, чтобы она могла от нее отказаться, как это предлагал доктор Зарник. И тогда она решила опередить свою смерть и уйти сама, находясь в расцвете красоты.
Из этого состояния внутренней беседы с покойной его вывел голос работника аэропорта:
— Вы кого-то ожидаете, месье?
— Нет, уже никого…
Возвращаясь из аэропорта в Париж, Жофруа пережил последний приступ неверия в реальность происходящего. Все, что случилось с ним в последние месяцы, могло быть только кошмарным сном. Он никогда не встречал в бассейне наглую девицу, назвавшую себя Эдит Килинг. Неправдой было и то, что Ида выдавала себя за собственную дочь. Ну как можно вообще выдать себя за кого-то? Нужны документы, различные бумаги… Впрочем, при регистрации брака у Иды был паспорт на имя Эдит Килинг двадцати восьми лет от роду. Как ей удалось получить такой паспорт? И как она смогла обмануть Лиз, столько лет работавшую на нее? Ида сумела создать у прислуги твердую уверенность, что из США прибыла дочь хозяйки, а сама она, наоборот, уехала туда. Разве что Лиз была в курсе всех ее козней?
Жофруа так мучила эта мысль, что, едва доехав до Парижа, он тут же отправился на авеню Монтень.
— Мадам, — обратился он к консьержке, — вы, видимо, знаете адрес домработницы мадам Килинг. Я только что получил письмо от моей тещи, в котором она сообщает о своем скором возвращении во Францию и просит меня известить об этом Лиз. Вроде бы та собиралась поехать к своему брату в Бретань и там ждать новостей от хозяйки.
Он лгал, но иного пути не было. Консьержка дала ему адрес Лиз.
В тот же вечер Жофруа сел в поезд и рано утром приехал в город Ренн. Быстро отыскал нужный дом. Лиз встретила его с нескрываемым удивлением и с некоторой подозрительностью.
Ему вновь пришлось солгать, чтобы выяснить правду. Показав конверт с адресом, надписанным рукой Иды, почерк которой старуха не могла не узнать, Жофруа сказал:
— Я только что получил это письмо от мадам Килинг. Она сообщает, что со дня на день приедет в Париж и просит поставить вас в известность, чтобы вы смогли подготовить к ее приезду квартиру.
Говоря это, он внимательно следил за выражением лица Лиз.