Прекрасная страна, усеянная подсолнухами, полная лучистых рек бесконечно-зелёных трав. Где бушуют ветра перемен, и слышен детский смех, и каждые сутки оглашаются колоколами островерхих башен Белой Твердыни. На чьи же плечи ляжет тяжёлая доля стать её правительницей? Принять терновую корону, занять законный престол?
Дьявольский цветок привлекал взор своей неземной красотой, опалял шипами приятной боли. Там, где она пройдёт, никогда не расцветёт иных плодов, кроме ростков полыни. Её касание проберёт морозом до самых костей — и осенит душу столь же сильным блаженством. А кто посягнёт на её жизнь — того ждёт верная казнь от руки покорного слуги.
Клаус понимал, что он — он и никто другой, — наречён ею, как Король и защитник. Он разделит её царство, её счастье, её скорбь и невзгоды. Единая судьба, единое лицо. Единая жизнь. Её могут проклинать. Её заклеймят злейшим врагом. Поднимут мечи, объявят охоту — плевать.
Царство на крови будет усеяно ростками смерти и зла, и их дети найдут в них счастье. Он осознавал это — и принимал, соглашался разделить её путь до конца. Даже если в финале их ждёт эшафот.
***
Они проснулись, обнимая друг друга. Мглистые краски лазури уже расцвели за окном, веяло свежестью с примесью асфальтовых рек, как обычно случалось после затяжного дождя.
Сатана летает ближе к ночи. С наступлением вечера вышли и они.
Первая столица для молодых — это, прежде всего, город руин, обитель пепла и праха. Преодолев хитросплетения улиц, насладившись жёлтым солнцем ламп и фонарей, вобрав в себя ароматы хмурого парка и погрузившись во тьму окраин, они вышли к заброшенному сгоревшему зданию — не то игорному притону, не то театру, где одно сплеталось с другим. Блок из двух корпусов выделялся своей чернотой на фоне полуночной синевы. Он нависал над парой разрушенным замком, всеми покинутой цитаделью, ожидавшей своих господ.
Пробравшись сквозь разбросанные кирпичи, обломки и доски почти что вслепую, они нашли выход на второй этаж, а по нему — с трудом поднялись на балконное помещение под открытым небом.
Подобно Орфею и Эвридике, что избрали Некрополь миру живых, Призрачный воин и его Благая смерть стояли на башне, купаясь в лучах луны.
Королева протянула рыцарю руку, тот с улыбкой принял её и поцеловал. Притянув даму к себе, мужчина обнял её за талию — и сделал шаг вправо. Танцевать он никогда не умел, но это не важно. Пусть неуклюже, по-детски, но искренне.
Они кружились в зареве полнолуния, сплетаясь под переливчатое звучание фортепиано и едва-шепчущее эхо скрипки, и в тон вальсу их замок ожил, наполнился графами и графинями, принцами и принцессами. Множество огней озаряло бальный зал, а оркестр вёл плавную партию торжественных нот.
Клаус обнимал свою фройляйн, а она, грациозно изогнув спину, охотно позволяла вести.
А когда танец кончился, наречённые слились в долгом поцелуе, и лишь новая обитель стала свидетельницей ему. Их тела сошлись в новой, более разнузданной пляске, и пляска та длилась до самой зари.
Под утро, лежа на груди возлюбленного, Яна прижалась к нему и призналась, что благословлена Венерой. И он улыбнулся в ответ на её слова. Они были смертными и прекрасно осознавали это. Но пока живы, впереди — вечность. Их бал только начался.
Действие пятое. Затмение средь бела дня
На скамейке в тени деревьев, закинув ногу за ногу, сидела Дарина и курила, то и дело отворачиваясь в сторону улицы, чтоб сизый дым не касался сидевшей рядом Оксаны.
Обязаловка в школе закончилась, и впереди пару ожидал весь остаток свежего дня.
Мимо гуляли люди — самые разные. Девушка не различала их лиц, да и особо не вглядывалась. Наверное, многие из них в той или иной мере были довольны своим бытием — или, по крайней мере, знали, чего хотят как минимум в эту конкретную минуту.
«Вообще, чем меньше человек думает, тем он счастливее. Когда ты сосредоточен на выживании, добыче ресурсов и обустройстве жилья, тебе всегда есть, чем себя занять. К тому же, таким образом ты всегда пребываешь в нужде, подобно гусеничке, карабкаешься по ветке древа существования, радуясь тому, что ещё не бабочка. Решение бытовых проблем становится твоим коконом, а всё прочее кажется обычной детской глупостью и пережитком скуки, лени и праздности. И такую позицию тоже можно понять, хотя бы в той мере, что она учит довольствоваться мелочами. Вот так просто сидеть в парке с любимым человеком, курить и провожать мирно плывущие кудрявые белые тучи — не в этом ли счастье?»