— Что будет с Широ? — резко прервала его Харада. Стушевавшись, Вашимине проговорил:
— Она останется тут.
— И это не связано со страховкой компании?
— Отнюдь.
— Тогда я отказываюсь, — когда Вашимине вновь взглянул на нее, но не недоверчиво, а просто со взглядом человека, что уточнял, Харада тихо пояснила: — Не хочу слышать ничего больше о «Хорин». Не хочу видеть ни тебя, ни Такахиро, никого. Дайте пожить. Я рада, — добавила она, — что ты рассказал мне обо всем этом. Спасибо, правда. И что забрал из СОЦБ. Но я больше так не могу.
— Я понимаю, Сен.
С Котобуки было намного проще. Никаких интриг и тайных планов — он был искренен в своей грубости, а льстил лишь тем, кто виделся ему выгодным союзником. Котобуки двигали деньги, и в этом с ним было намного проще. И, хотя когда-то давно ей думалось — вот, еще чуть-чуть, и будет признание от Вашимине, и место под солнцем, Харада видела сейчас эти мечты блеклыми и глупыми. Старое направление было утрачено, впереди — лишь неизвестность. Будто компас сломался, окончательно потерявшись между севером и югом. Но ее это полностью устраивало. Все, лишь бы не «Хорин».
Быстро поклонившись, Харада поднялась.
С «Хорин» ее больше ничего не связывало.
Шел сильный дождь.
Сидя на энгаве, на расстеленном пледе, Харада наблюдала за тем, как в искусственном прудике карпы разбегались от каждой новой упавшей в воду капли. Шум ливня успокаивал. Уснувшая после всех разговоров между ними Оджун — тоже. Младшая дочь Вашимине, тоже неродная, но все же прибежавшая к ней с расспросами, как только Охико позволила. Оджун так смешно злилась, что волосы теперь лежали иначе, а глаз был видел только один — якобы разрушало привычной облик. Оджун была наивным милым ребенком, было странно думать, что Вашимине забрал ее у семьи человека, что когда-то давно перешел ему и «Хорин» дорогу.
Как Широ, вдруг пронеслось у нее в голове. Ведь Харада тоже перешла дорогу Тайтэну. Ирония.
Своих детей, получается, у Вашимине не было. Живущих тут.
Голова болела каждый раз из-за погоды. Особенно глаз — он ныл сильнее всего. Почему-то резкая смена окружения дурно на нее влияла, и это заканчивалось жуткой мигренью и недосыпом. Что зимой, когда внезапно начинались снегопады, что с началом осени и сезона дождей. В ядре, в тот короткий промежуток времени, который она провела там после появления на свет выродка Тайтэна, Харада не особо ощущала смены погоды, но на поверхности та била по самому больному.
Держась рукой за пульсировавший от боли глаз, она медленно проморгалась, после чего зажмурился. Ветер продолжал завывать, холод пробирал и на энгаве, хотя из комнаты несло теплом. Больше всего хотелось залезть под одеяло и уснуть, но вот Харада чуяла, что сделает это — и сон пропадет. А потому она наблюдала за двором, стараясь игнорировать тупую боль в глазу.
Затем, аккуратно уложив Оджун на подушку рядом, поднялась.
Коснувшись босыми ногами мокрой земли, Харада медленно сползла с энгавы и выпрямилась. Раненая во время потасовки с Миназуки нога все еще побаливала, но она уже могла спокойно стоять на своих двоих без костыля и помощи Охико. Несколько раз поджав пальцы, она зажмурилась — после всего влажная земля казалась очень приятной на ощупь. Особенно если это была просто лужа, а не место возможной смерти.
Пройдя несколько шагов к залитой дождем беседке, Харада остановилась. Хантэн пропитался влагой, но она не обращала на это внимания.
— Сен?
Она оглянулась, когда сзади раздался окрик.
На энгаве стояла Широ, в одной из своих модных ярких одежек. Сначала она выглядела удивленной, шокированной, но затем лицо ее переменилось на более привычное капризное выражение. Скуксившись, она скрестила руки на груди и требовательно указала на место рядом с собой, на плед, где уже начала просыпаться разбуженная криком Оджун. Широ бы манерам научить, но Харада не стала произносить этого сейчас.
— Ну и куда ты лезешь, позволь поинтересоваться?! Ты же простудишься! Тебе Охико сказал не вставать, а ты уже под дождем босиком щеголяешь! Еще и одежду намочила, ну и ну!
— Зудишь много.
Она стянула с себя мокрый хантэн и сложила рядом, после чего опустилась на край энгавы, все еще свесив ноги вниз. Все равно потом надо было идти в душ, Охико ее прибьет, если увидит цепочку грязных следов от края до постели. А Харада прекрасно знала, что ничто в этом мире, даже «Накатоми», не могли сравниться с разъяренной Охико.
Когда в нее вцепилось что-то теплое, Харада хмыкнула и опустила подбородок на макушку Широ. А та вцепилась в нее, крепко-крепко обнимая. Зажмурилась.