- Милена, - сказал Малко, - больше продолжать игры нельзя. Вчера я убил человека. И должен покинуть Белград как можно скорее. Причем с Арамом Эриваняном. Теперь я в состоянии это осуществить.
Милена Братич побледнела.
- Я вас не понимаю.
- Я знаю, где прячется Арам Эриванян.
Кровь совсем отхлынула от ее лица, и она чуть слышно выдохнула:
- Вы блефуете.
- Он на острове Цыганлия в "плавучем домике" БГД 236.
Югославка словно остолбенела от ужаса.
- Кто вам сказал?
- Я сам нашел, вы невольно подсказали мне...
Она вдруг бросилась на него, с искаженным лицом, вопя в истерике.
- Вы врете! Врете! Кто вам сказал?
Ему пришлось потрудиться, чтобы справиться с женщиной.
- И теперь, - сказал Малко, - я не хочу больше терять зря время. Поехали к Араму Эриваняну. Если вы откажетесь, я пойду один.
Сломленная, молчаливая, Милена позволила одеть на себя старую каракулевую шубку и, больше не возражая, двинулась за ним к "мерседесу". Малко сел за руль, а турка пересадил назад.
- Успокоитесь, - сказал он. - Мы будем предельно осторожны.
Он еще раньше заметил одну стоянку, у которой въезд был с одной улицы, а выезд - на другую, рядом с гостиницей "Мажестик". Он въехал на стоянку, попетлял между рядов и выехал на другую улицу. Уверенный, что теперь за ним никто не следит.
* * *
Милена очнулась, лишь когда увидела перед собой "плавучие хижины".
- Позвольте, я сначала зайду одна, - умоляющим голосом заговорила она. - Чтобы не испугать его.
- Нет, - ответил Малко. - Пойдем вместе. С берега окликнете его.
Они оставили Элько в "мерседесе" и пошли по дорожке, скользя на мокром гравии. Когда они приблизились к сходням, Малко приказал:
- Зовите его!
Они стояли всего метрах в десяти от домика. Лучше окликнуть, чтоб не получить невзначай пулю. Милена заколебалась, но, видя непреклонность Малко, позвала:
- Баскен!
Никакого движения. Только доски слегка поскрипывали под ударами волны. Вход в домик был со стороны реки, они его не видели. Милена снова позвала, на этот раз выкрикнув по-армянски какую-то длинную фразу. И Малко увидел, как из-за угла показалась темноволосая голова.
Милена вступила на плот, Малко последовал за ней, не снимая пальца с курка пистолета, с колотящимся сердцем. Только бы все прошло благополучно... Они подошли к помосту, закрытому зеленой занавеской. Милена отодвинула ее, и Малко очутился лицом к лицу с приземистым молодым человеком в куртке, с безумным видом, мелко вьющейся шевелюрой и направленным на них автоматом "Узи". Он перекинулся с женщиной несколькими короткими фразами по-армянски, и Милена взволнованно повернулась к Малко.
- Он, кажется, сильно болен. А мне ничего не говорил.
Они прошли в квадратное помещение, освещенное голой лампочкой.
Если б не допотопный телефонный аппарат, стоящий прямо на полу, можно было бы подумать, что они в сарае садовника. На железной кровати под большим серым пальто лежал мужчина. В тишине отчетливо слышалось его свистящее дыхание. Глаза были спрятаны за черными очками, а возле кровати стоял маленький чемоданчик и прислоненная к нему белая трость.
Малко не двигался. Наконец-то перед ним недостижимый Арам Эриванян!
Милена бросилась к больному, встала на колени возле кровати, положила руку па лоб мужчине. И в испуге повернулась к Малко.
- Он весь горит! У него высокая температура.
Эриванян зашелся в приступе кашля, потом они перекинулись несколькими фразами по-армянски с Миленой. Малко приблизился к кровати. Он нащупал под пальто левое запястье больного и посчитал пульс. Очень частый. Дышал тот затрудненно, снова закашлялся и сказал вдруг по-английски:
- Спасибо, что вы здесь. Только я не слишком хорошо себя чувствую.
- Мы немедленно уезжаем, господин Эриванян. Я пришел за вами.
Снова приступ кашля.
- Мне плохо, - прошептал армянин. - В груди словно кол.
Малко завороженно смотрел на человека, знавшего так много, террориста, в чьих силах было выдать Абу Нидала. Все лицо его было испещрено синими пятнышками, видимо, следами крохотных осколков, которые не удалось извлечь.
- У него плеврит! - проговорила Милена потрясенно. - Он может умереть...
В хижине стоял зверский холод.
- Мы немедленно покидаем Белград, - сказал Малко.
Слепой медленно повел головой слева направо, а потом наоборот.
- Прошу вас, - проговорил он. - Мне нужно отдохнуть несколько часов: я плохо себя чувствую.
Малко и Милена посмотрели друг на друга. Только этого не хватало! Женщина обезумела от беспокойства. Рука ее оставалась лежать на лбу армянина, словно могла ему помочь.
- Дайте ему антибиотики, чтобы упала температура, - предложил Малко. И мы тут же тронемся.
Хижина поскрипывала и покачивалась под напором течения. Ледяной холод начинал пробирать и Малко, несмотря на плащ с меховой подстежкой.
- Вы знаете место, где...? - спросил он.
- Да, - сказала Милена. - У меня есть ключ от квартиры одного приятеля-художника. Его как раз пет сейчас в Белграде.
- Ну так не мешкайте.
Он снял пальто, накрывавшее Арама Эриваняна. У того в руке оказался круглый предмет, в котором Малко признал советскую гранату Ф-1. Правый рукав его куртки был заправлен в карман. Рука была ампутирована приблизительно по локоть.
Милена наклонилась к нему и нежно что-то заговорила, продолжая гладить по лбу. Потом она совсем приблизила свое лицо к губам больного. Малко увидел, как они шевельнулись, беззвучно что-то прошептав. Армянин спрятал гранату в карман, Милена сжала его руку обеими ладонями и поцеловала в губы, а затем стала помогать подниматься.
Арам Эриванян встал, взял трость. Милена позвала телохранителя, тот подобрал все, что еще оставалось в домике, и закрыл чемодан. Малко вышел первым. Единственное, что он слышал, был стук белой трости по деревянному настилу. Армянин с Миленой поднимались по прогнившим ступеням сходней. Завершал шествие Баскен.
Они уселись в "мерссдес-190": Малко за рулем, Элько рядом с ним.
- К бульвару Путника, - дала направление Милена.
Малко, следя за указателями, въехал в квартал низеньких особняков, с кривыми улочками, к югу от моста Газела. Они свернули на спокойную узкую улицу и Милена попросила остановиться напротив дома номер 14.