Малко двинулся вперед, пытаясь нащупать на стене выключатель. Он его нашел, положил на него палец, но не нажал. Лестничный пролет и конец коридора в глубине тонули в темноте. Он тихо достал из кармана пистолет. Приготовился, выдохнул и нажал на выключатель.
Неожиданный свет, скорее слабый, показался Малко настоящей иллюминацией.
Никого. Коридор пуст. Он подумал о лестнице и перевел взгляд чуть левее.
Как вовремя!
Появившийся силуэт был похож на внезапно возникающую на стенде для стрельбы цель, прямо в шести-семи метрах перед Малко. Но в руке у этой цели был пистолет с глушителем.
В памяти мгновенно всплыли слова инструктора по стрельбе, который не уставал повторять: «Все пистолеты берут чуть-чуть вправо, даже у лучших стрелков. Если вам когда-нибудь придется стоять прямо против неприятеля с оружием, уходите в сторону своей правой руки».
Вытянув правую руку, а левой поддерживая рукоять пистолета, Малко нежно нажал на курок и тут же повалился вправо. Если бы выключатель находился на противоположной стене, у него не было бы места для маневра. Вот от чего может зависеть порой человеческая жизнь. Тот тоже выстрелил. Его оружие издало лишь легкий щелчок. Выстрелы пистолета Малко показались ему громом небесным. Он упал на пол, а его противник, оседая, выпустил еще две пули. С гудящей от напряжения головой Малко встал на ноги.
Тот, другой, не поднимался.
Малко приблизился, увидел кровь на лице, застывшие черты.
Убийца все еще держал в руке оружие с внушительным глушителем. Он что-то прохрипел, дернул ногой и перестал двигаться. Малко положил свой пистолет в карман и, словно робот, вышел на улицу. Элько бросился к нему.
— Его не было?
Малко, пораженный, посмотрел на турка, пока не понял, что тот не слышал, выстрелов! Это ему они показались громоподобными! На самом же деле патроны с уменьшенным зарядом его пистолета двадцать второго калибра издавали шума не больше, чем пробка, вылетевшая из бутылки с шампанским. Он огляделся. В нескольких метрах от них ворковала парочка влюбленных. Совершенно очевидно, они тоже ничего не слышали. Малко пошел к «мерседесу».
— Пошли, — сказал он Милене, — все в порядке.
Только в машине Малко рассказал, как все произошло. Югославка схватилась руками за голову.
— Боже мой! А как же Арам? Что с ним будет?
Малко воспользовался ситуацией.
— Его нужно защитить. Поехали к нему. Вы же сами видели, что мы можем. Давайте используем создавшееся положение, чтобы как можно быстрее покинуть Белград. Это просто неожиданный подарок.
Он выехал на проспект Кара Дусана и огибал холм Калемегдан. Милена облизала пересохшие губы и нерешительно произнесла:
— Да, наверное, вы правы. Поезжайте прямо, вдоль Савы, через мост Газела.
Малко хотелось кричать от радости. Он промолчал, чтобы не спугнуть удачу. Они проехали мимо стоянки катеров на подводных крыльях и дальше по берегу Савы. Вдруг Милена разразилась бурными рыданиями.
— Нет, нет, так нельзя, — бормотала она. — Они и сейчас, наверное, следят за нами. Они повсюду...
— Да нет же. Это случилось для них неожиданно. Они растерялись. Нужно ехать не мешкая.
Он говорил еще что-то, но Милена уже замкнулась, как устрица. Она взглянула на него полными слез глазами.
— Я не могу, — сказала она. — Слишком большая ответственность. Мне хочется чего-нибудь выпить, давайте остановимся, пожалуйста.
Малко почувствовал, что теперь уже расколоть ее не удастся. Сдерживая злость, он повернул к центру. Возле площади Революции они нашли какой-то бар. Милена уселась за столик и с отсутствующим видом сказала подошедшему официанту:
— Люту!
Тот принес три порции. Это было еще крепче, чем сливовица... После второй Милена подняла голову и произнесла:
— Они вернутся, а вы не можете быть вечно рядом.
Трудно было что-нибудь возразить. Весьма сомнительно, что смерть одного из своих заставит их отказаться от своих планов. Он взглянул в большие с расплывшимися от ужаса зрачками глаза.
— Милена, — сказал Малко. — Мне нужно увидеть Эриваняна. Мы должны ускользнуть, пока они не придумали еще что-нибудь.
— Хорошо. Чуть позже я ему позвоню. Сейчас я слишком взвинчена.
— Мы могли бы уже завтра утром уехать.
Милена Братич бросила на него обреченный взгляд.
— До Марибора далеко. Они найдут вас до того, как вы туда прибудете.
— Что теперь станете делать вы?
— Пойду домой... Во-первых, из-за милиции. Если я исчезну, они сразу поймут, что я замешана в убийстве. А если я, как обычно, вернусь, то могу настаивать, что не имею к этому ни малейшего отношения. Пусть даже не поверят, доказать им ничего не удастся.
В этом она была нрава.
— Сегодня они вернуться не осмелятся, — добавила она. — Дом будет под наблюдением милиции.
— Ладно. Остается надеяться, что нас никто там не заметил, — сказал Малко.
Он заплатил по счету, и они все втроем вышли. Дул ледяной ветер. Милена сделала попытку улыбнуться:
— Я возьму такси. А завтра утром позвоню вам.
Кризантем пошел к «мерседесу», а она еще успела, приблизившись к Малко, тронуть его губы своими ледяными губами.
— Вы были просто великолепны! — шептала женщина.
Малко не удавалось выбросить из головы лицо человека, которого он убил. Это было сильнее его. Даже если речь шла о наемном убийце, как тот армянин. Он ненавидел свою профессию, из-за которой гибли люди. В душе он никогда не был палачом. Тяжесть пистолета в кармане заставляла его вспоминать подробности стычки.
Элько Кризантем, сидевший рядом, слишком хорошо знал хозяина и потому молчал. Когда Малко припарковал «мерседес-190» на стоянке у «Интерконтиненталя», турок протянул руку:
— Дайте мне пистолет.
— Зачем?
— Если его обнаружат, то лучше у меня, — ответил он просто. — Мне одному не осилить это дело. А вы сможете.
— Но, Элько, вы понимаете, чем рискуете, если югославы задержат вас с этим оружием?
Турок хитро улыбнулся.
— Я знавал и не такое. Давайте.
Малко понимал, что Элько прав. Но поскольку он так и продолжал сидеть без движения, турок сам сунул руку в карман его плаща, достал пистолет, сунул себе за пояс и вышел из машины.
Когда Малко вошел в холл гостиницы, Кризантем уже куда-то пропал. Он спросил ключ и пошел к лифту. Как только опустилась кабина, подошла какая-то женщина и встала рядом с ним. Малко внимательно осмотрел ее, и охотничий инстинкт взыграл в нем.
Она была великолепна, совсем не того типа, который ожидаешь встретить в социалистической стране. Рядовому югославу пришлось бы трудиться приблизительно два века, чтобы купить на зарплату серьги с такими изумрудами, какие покачивались у нее в ушах. Лицо с восточными чертами, чуть полноватое, проникнуто чувственностью, рот так тщательно выписан, что напоминает рекламу губной помады. Под костюмом «Шанель», отделанным норкой, блузка цвета зеленой бронзы.
Золотые цепочки ручейками сбегали в ложбину между двух внушительных грудей. Если в не ярко-синие глаза, он бы решил, что женщина арабка.
Лифт остановился на четвертом этаже. Малко вопросительно взглянул на спутницу, и она вышла первой и поплыла по коридору. Он с удовольствием следил, как она покачивает бедрами. Что женщине такого класса делать одной в «Интерконтинентале»? Подойдя к своей двери, он вставил ключ в замочную скважину. Незнакомка тут же повернула обратно и остановилась возле него.
— Вы Малко Линге? — спросила она хрипловатым, невероятно женственным и в то же время уверенным голосом.
— Да, — ответил Малко.
Более чем удивленно.
— Меня зовут Таня Вартанян, — представилась она. — Я племянница Арама Эриваняна.
Видя изумление Малко, она добавила, как отрезала:
— Вижу, эта сука Милена Братич вам обо мне не рассказала...
Глава 10
Малко в изумлении смотрел на армянку. Трудно предположить, что она активный член политической организации. Все в ней выдавало женщину, гораздо ближе знакомую с фирмами типа «Картье», чем с молотовской пропагандой. Лет тридцать-сорок. Подтянутый живот, руки в перстнях, ноги великолепной формы обтянуты темно-коричневым нейлоном.
— Что вам нужно? — спросил Малко.