— Невесел ты, как вернулся со сбора дани. Предислава тревожится, мол, на женской стороне терема и вовсе не показываешься. Так она тебе сына не родит.
Святополк вскинул недовольный, захмелевший взгляд. Мать смотрела на него с укором и осуждением, поджав губы. Он не рассказывал княгине про Иштар. Коли та прознает — отравит хазарскую девку непременно.
— Предислава ни на что не годна, — раздраженный, он дернул плечом. — Пустую жену вы мне с дядькой Брячиславом подсунули.
— Не пустую, коли родила мне внучек, — княгиня едва заметно вскинула брови. Не впервой они вели этот разговор. — И принесла тебе приданым земли к северу.
— Я устал, — Святополк махнул рукой и вновь откинулся на престол, развалившись на нем. — И не желаю спорить. Говори, что хотела.
— Ярослав привезет в терем молодую жену, — прежде чем заговорить, княгиня Мальфрида молчала до тех пор, пока не выпрямился, не соскреб с деревянного сиденья себя ее сын.
Дождавшись, она удовлетворенно кивнула и продолжила.
— Девка молодая, княжеский терем на Ладоге уж давно не видал женской руки. Предложу Ярославу, чтоб я осталась там, пожила, подсобила новой княгинюшке. Мне он не откажет.
Это было правдой. Своей мачехе Ярослав не сможет отказать.
— Но нашто? — спросил Святополк, размышляя. — Да и кто здесь будет со всем управляться?
— Жена твоя водимая, — без тени улыбки отозвалась мать. — Давно ей пора перестать за моими юбками прятаться.
Святополк закатил глаза. Он избавится от ненавистной Предиславы как токмо сможет и возьмет заместо нее Иштар.
— Нам не повредят глаза и уши в тереме на Ладоге, сын. А тут добрый повод.
Мать говорила верно, и Святополк даже чуть рассердился. Ему следовало самому додуматься прежде нее. Он князь же! Впрочем, он быстро остыл. Никто не способен тягаться с княгиней Мальфридой в замыслах и хитросплетениях.
Она сжила со свету всех отцовых жен, которых он брал, чтоб родили сына. Не допустила, чтоб ее отослали, избавились от нее, когда в тереме уразумели, что она пустоцвет. Не говоря уже о том, на что пошла его мать, чтобы старый Мстислав взял ее в жены. И хоть с опозданием, но княгиня Мальфрида своего добилась. Стала матерью княжеского сына, единственной водимой женой князя.
Правда, какой нынче с того толк?..
— Верно говоришь, матушка, — пересилив себя, Святополк кивнул. — Слыхал я, правда, что невесту робичич себе сыскал — палец в рот не клади. Гордячка и строптивица. Рогнедой зовут.
Княгиня Мальфрида снисходительно ему улыбнулась.
— Уж сколько задиравших нос гордячек я повидала за свои зимы, сынок. Где они ныне?..
Она поглядела на него, поправила нитку из драгоценных каменьев и торквес на груди и медленно пошла прочь из гридницы. Уже подле двери обернулась к нему и приказала.
— А к Предиславе чтоб нынче же заглянул. Мне внук нужен.
Ей перечить духа у Святополка не хватало никогда.
Он заскрипел зубами, разъяренный и уязвленный, потому что ведал: ослушаться мать он не посмеет и нынче. Тотчас вспомнилась маленькая и горячая Иштар. Уезжая, он пригрозил, что убьет, коли она ляжет с кем-то, пока его нет. Она пыталась скрыть, как сверкнули непокорством бесстыжие глаза, но слишком поздно опустила голову. Святополк увидал.
Ништо, в другой раз сперва он выбьет из нее всю дурь.
Надо бы договориться с ее отцом да забрать Иштар себе, побудет покамест наложницей. Поселит ее недалеко от терема, но чтоб мать не прознала. Иначе не проживет Иштар и пары седмиц. Княгиня Мальфрида не потерпит, чтоб он княжью кровь разбавлял да ее племянницу бесчестил. И внука от хазарской девки не потерпит. Да и дядька Брячислав рот свой откроет так, что никакой управы не получится сыскать.
Пока не получится.
Коли сложится все, как Святополк задумал, управу и на мать, и на дядьку он найдет. Нынче же… Он откинул в сторону деревянный кубок, поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к двери. Пол расплывался перед глазами: все же порядком захмелел, осушив в одного целый кувшин хмельного питья.
Святополк вышел из гридницы и пересек длинные-длинные сени. Он шел на женскую половину терема: там жила его глупая, нелюбимая жена, их сопливые дочки да мамки-няньки. Как-то он решил, что там же стоит поселить девок, что грели ему постель, но княгиня Мальфрида весьма скоро показала ему, что затея была глупой. Больше он на женскую половину девок своих не водил.
Толкнув дверь в горницу жены, он увидел, что Предислава вышивает в окружении мамушек-нянюшек. На полу подле ног жены играли с куделями их дочери. Святополк мазнул по ним равнодушным взглядом, посмотрел на вскочившую на ноги жену и махнул рукой, указывая на дверь.