Добро пожаловать в приёмный пункт проката несбывшихся желаний и неосуществившихся надежд.
ГЛАВА 10 Борзой
До покраски заборов и возведения оградок на могилах братвы, дело так и не дошло. У Феди открылись, вернее сказать подтвердились другие совершенно удивительные способности.
Оказалось, что этот не по годам развитый юноша, около пятидесяти лет, мог предсказывать разные гадости: покушения, подкопы, минирования и разные другие глупости. Бывалоча, как затоскует душа-то, поднесут ему пару стаканов угощения (позже он сам узнал, где хранится лакомое и болезное, и ему было позволено пользоваться водочным довольствием самому) его-то, и пробивало на чудеса… Свят-свят-свят…
С похмелюги, болезный Хведька, успешно разрушал планы покушений супостатов на Борзого. Чего не делал, так это только людям не мог вредить, выдавать тех, кто якобы замысливал дурное против бандитов.
Во время первого покушений на его драгоценную жизнь, Сергей Борисович Борзов от страха просто обделался. Собственным дерьмом, очень заметно измазал все вокруг. А не надо было требовать в лимузине белый, кожаный салон. Свидетели произошедшего говорят, что воняло страшно, но главное не запах, главное, что жив остался. Федя тогда еще долго щеголял в саморучно отстиранных от дерьма хозяйских штанцах и кашемировом пальтеце.
После этого доверие к Феде было безграничным.
Когда же Федя, по своей манере, завывая дурным голосом, остановил машину, готовую по хозяйственным нуждам въехать на территорию временно занятую врагом, т. е. на сотки поместья Борзова… Фургон быстро откатили под забор соседа, упрямо отказывающегося продать участок… И… Через несколько минут, он рванула мелкими частями в тротиловом эквиваленте… В результате чего в соседних домах посыпались пуленепробиваемые стекла, а уведенные в сторону трое бандитов остались живы. Сейчас, Федюшу стали уважать и рядовые члены содружества.
Когда люди Борзого стали искать Федю, чтобы разузнать, почему его не было рядом с умирающим Алаюрдой, их поиски не увенчались успехом. Пропал, как сквозь землю провалился.
— Дело с этими божествами темное, до конца науке не понятное, хорошо еще, что порчу на меня самого не навели, — думал Борзун, поглаживая сломанную челюсть и пытаясь хоть этим себя успокоить. — Да, нам, истинным христианам, людям в охотку посещающим православные храмы и истинно верующим, в дебрях чуждых религий делать нечего.
Как не жаль было терять Федю, как не тяжело оставаться без ясновидящего пророка, а пришлось. Свернули люди Борзова свое хозяйство и в спешке отправились в родные места продолжать нести людям зло и несчастья.
А дело было проще простого. Когда Федю вывели из серебристого авиалайнера и привезли в монастырь, для поиска объекта под кодовым названием «Ёптыль-алаюрдык» он первое что приметил, это огромное количество нищих, юродивых и просто попрошаек. Что-то внутри у него дрогнуло, повеяло теплом, вспомнился родной дом в деревне под Птурском, маманя с крынкой парного молока… Можно дальше не говорить, понятно, что он забыл и про задание, и про строгий приказ охранять помирающего оранжевого дедушку.
Федя забыл обо всем… Под каким-то сомнабулическим наваждением расстегнул молнию, расшнуровался. Скинув дорогие одежды, производства фабрики «Коминтерн» он в своем живописном одеянье: синяя майка, черные трусы и новые красные кеды — стал в ряд нищих…
Вы удивитесь, но в эту лопатообразную ладонь «диковинной замарашки» может из-за роста, а может из-за мощного голоса, рекой потекли подаяния, а чья-то добрая душа положила и коробок с терьяком (опиум-сырец). По примеру товарищей по профессии, зажевал Федюня черного раствора из ёмкости, и так ему хорошо стало, что пошел он спать, а когда проснулся, была ночь, и он понял, что забыли его, как ненужную вещь… Просто бросили, потеряли в далекой стране. Не долго он горевал и лил слезы по поводу случившегося.
Прошло несколько дней, и уже без колоритной фигуры в оранжевом одеянии невозможно было представить предмонастырский пейзаж.
ПЕРСОНАЖ ХАОСА Эпизод № 4
Смотрим на то, что находиться за дверью. Смотрим издали и зримо представляем себе события, волнующие нас. Всё потому, что закон один для всех — кто устанавливает дверь, тот и решает, что за ней будет.
Там вдали все пространство занято варварами и непобедимыми вампирами. Они не гибнут под лучами яркого солнца, носят распятие и любят чеснок.
Со временем выяснилось, что абсолютное большинство людей, слишком легкомысленны, чтобы любить безалкогольное пиво — врага некрасивых женщин и общение с резиновой феминой или мужчиной в виде горбатого фаллоса.
Красивые берега, красивой реки ретушируют острые линии, сглаживая их и делая более обтекаемыми. Солдатам при форсировании водной преграды и броска на оборонительные рубежи противника, будет легче ее преодолевать — думалось ему под монотонный стрёкот насекомых.
ГЛАВА 11 Гусаров. Средство от импотенции
Для определённой группы моих товарищей по половозрастным категориям, возможно — импотент, это горько и обидно. А гиперсексуал — это гордо!? Так вот могу возразить, и на их вялое и бесполезное — смотри, как стоит, имеется моё гордое и самоутверждающее — ерунда, ты сюда посмотри, как красиво висит… Нет, нет, глазки свои блудливые не отводи. Присмотрись, как твердо и элегантно свисает. Не просто указывает на полшестого, а с огромной уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, удачливее и главное счастливее, чем сегодняшний…
Дальше, больше. Качающаяся на ветру занавеска, темные портьеры, посторонний посетитель алькова. Потаённые желания привели меня в достаточно неожиданное место — солдатский сортир. Долго же я буду вспоминать это место скорби и несчастья: холод, грязь, а тут ещё и запоры от тушёнки. К чему эти видения?
После этого, от раздающегося изнутри стука я проснулся. Непонятный звук получался оттого, что мои зубы, азбукой Морзе, от холода выстукивали сигнал SOS.
Стряхнул с себя мокриц, смахнул с простыни тараканов, уютно устроившись в тепле моего лежбища. Разобрался, что хочется пить и почистить зубы… Еда? Нет, не хочется. Гостиница под звук воды и моё кряхтение над умывальной раковиной, наполнялась шумом и женскими криками.
Первоначальное желание метнуться в двухнедельный пеший поход для того, чтобы из базового лагеря вершины Кала Патара с высоты пяти с половиной тысяч метров, задрав голову, пару минут потаращиться на Эверест и Лцхозе, поначалу меня увлекло. Мне хотелось в суровых горных буднях, с ночевками в промерзших палатках, с едой из пакетов, с обморожениями и поражениями в правах, в общении на пальцах и жестикуляциях с шерпом носильщиком — проверить себя на мужественность и выносливость. С высокой температурой, расстройством желудка от перепадов высот, крупозным воспалением лёгких и постоянной нехваткой в них кислорода, мечтал пройти по пути народного героя Непала сэра Эдмунда Хиллари и носильщика Норгея Тенцинга. Однако в карте гостя, было белым по чёрному написано — сезон восхождений на Эверест в Гималаях длится с марта по май. Сейчас ноябрь. Ударил кулаком по ладони: «Эх, жаль не удалось. Не судьба. Придётся ждать до марта». А сам, выходя в гостиничный коридора подумал: опять судьба сберегла меня для больших дел и великих свершений.
Украинская группа «альпинистов-спелеологов», занимала почти весь этаж вонючей гостиницы. О том, что эти горластые, перевязанные поперек живота тетки проснулись, я узнал очень быстро. Тонкие стенки отеля возводились с учетом малокровного и низкорослого местного населения, на славянский напор и «доброе» слово они рассчитаны не были. Поэтому пришлось болтаться по этажу вместе с пахучими запахами разогретых южных тел и шумными криками.